Приёмыш (СИ)

  Вдруг наступившая тишина тоже была музыкой, музыкой тихо падающего на город снега. Под послышавшиеся из толпы всхлипывания, Коломбо начал проповедь. Он говорил о войне и мире, о зле и добре, о грешниках и праведниках. И о том, что покаяние очищает. И о справедливости. Под конец проповеди Коломбо сказал:

  - Вы знаете, братья и сёстры, что сюда я прибыл по распоряжению Папы Александра обсудить с феодалами и властями Римской Империи ваши требования о справедливости. Полагаю, что мы все придем к единому мнению, дай нам всем, Господь, разума и мудрости. Аминь!

  - Аминь! - Ответила площадь.

  Коломбо встал, оглянулся и увидел, что и епископ, и настоятель, и монахи столпились на паперти. Лица у всех были ошеломлённые. Епископ потянулся к его руке, Коломбо, мысленно вздохнув, покорился судьбе...

  После обеда с монахами, коих оказалось всего двенадцать, и священниками, кардинал-архиепископ Коломбо остался с князем-епископом наедине. Фридрих II фон Цоллерн, пятидесятилетний правитель Швабии выглядел напряжённым.

  - Позвольте высказать, ваше высокопреосвященство, искреннюю благодарность вашим людям за спасение. Если бы не они, мы бы уже были на небесах. И я, и все наши священники, монахи, да и простые горожане.

  - Благодарите Бога и Папу Борха. Это он приказал послать членов Ордена в Швабию и конкретно в ваш город.

  - Мы не были готовы к отражению бунта. И как-то... вспыхнуло всё... Неожиданно. Мы с крестьянами несколько раз разговаривали, убеждали подождать до зимы, и всё уже было почти хорошо, как вдруг пришли эти... говорят они англичане... и взбаламутили народ. Даже некоторые горожане-ремесленники переметнулись. А им-то куда бунтовать? Но ваши... Пришли вместе с бунтовщиками к ратуше и там же всех главарей захватили, а крестьян разоружили и гнали из города, как стадо. А вот Штутгарту... да и всему герцогству... не повезло. Да-а-а-а.

  - Туда наши братья не успели внедриться. Очень много их потребовалось на всю Германскую Империю. Большой пожар.

  - Но, всё равно... братья вашего Ордена, это что-то совсем другое. Таких не было раньше.

  - Мы не только молимся. Мы защищаем веру словом, а если не помогает, то всеми иными доступными способами. На наших братьях нет греха, если грех совершён ради Господа нашего Иисуса и Святого престола. Вы не представляете, князь, скольких "руководителей" бунта и еретиков уничтожили наши братья-иезуиты.

  У Фридриха округлились глаза.

  - И вы об этом так просто говорите? Это же смертельный грех?

  - Грех во спасение веры - не грех, если исповедаться и покаяться. Папа ежеденно молиться за нас в первую очередь. Но много наших братьев и погибло от рук еретиков. Наши братья сначала действуют проповедью, убеждением, и только если сердца и души еретиков глухи, они применяют другие методы. Всего погибло 137 наших братьев, пытавшихся проповедью вразумить бунтарей.

  - Я слышал, у ордена огромные полномочия и привилегии?

  - Да, - сказал Коломбо, и посмотрел глубоко в глаза князю. - Хотите ознакомиться?

  - Конечно, хочу.

  Коломбо поднялся со стула и, подошедши к своей сумке, достал копию буллы, заверенную секретариатом Ватикана. Вернувшись к столу, он протянул свиток князю.

  Свиток был длинным. Князь читал долго, потом поднял от свитка лицо, с ещё более выпученными глазами, и спросил:

  - Так вы уполномочены снимать и назначать епископов? Но это...

  - Это тайна. Вы видите, здесь написано: "все, кто ознакомятся с сим пунктом, несут, в случае его разглашения кому бы то ни было, ответственность в виде смертной казни". А вот тут, видите... В полномочиях ордена: "... казнить осужденных преступников, исполнять функции суда, и исполнять судебные решения и приговоры".

  Коломбо смотрел на князя, не меняясь в лице. Лицо Карла Львовича не было маской, просто "начмед" во время косметической операции что-то, то ли подрезал, то ли пришил... Короче, улыбался теперь "Коломбо" с трудом, даже когда хотел. Но "Зараза" компенсировал свою "ошибку" хирургическим путём, сделав лицо Карла Львовича приятным, умным и уверенным, но не эмоциональным.

  - Да-да, конечно, - заволновался князь.

  - Но я хотел бы, вам, Фридрих фон Цоллерн, сделать предложение стать членом нашего братства. Я не тороплю вас с ответом, но всё же, не затягивайте с ним. При назначении кардиналов Папа в первую очередь учитывает наши рекомендации, а вы, как я знаю, подали прошение. Мы проводим, по просьбе Папы, тщательную проверку кандидатов на все посты и титулы.

  Сообщу по секрету... Вы, кстати, обратили внимание на пункт, гласящий, что всё, сказанное генералом ордена, то есть мной, считается тайной Священного Престола и разглашение её карается смертью. Так вот... Папа в этом году представит тридцать новых кардиналов. Вакантные места ещё есть.

  - Я подумаю над вашим предложением до вечера, ваше высокопреосвященство, - чуть склонив голову сказал князь.

  - Сложность в том, что инициация не проста. Я дам вам наш устав. Сразу предупреждаю, придется пройти через тернии. Но в орден мы принимаем только избранных и истинно верующих.

  В дверь стукнули три раза быстро и три раза с паузами.