Приёмыш (СИ)

  Главная база английской резидентуры, "работающей" по Германской Империи, находилась в Страсбурге. В Страсбург же регулярно "телеграфировал" и Иоганн Буркард - ватиканский церемониймейстер, но, как оказалось, не только в Страсбург. Почтальонов Буркарда, естественно, вычислили, и оказалось, что он "стучит" ещё в пять адресов. К нему заезжали курьеры от Испании, Франции, Англии, Германской Империи и ... Венеции.

  Церемониймейстер развил такую шпионскую активность, что при ускоренном просмотре видео, снятого спутниками, казалось, что это крутится большой механизм: церемониймейстер - двигатель, курьеры - ремни передач, резиденты - маховики-паразиты , а получатели - колёса. И теперь, уже резидентам и агентам Ордена Иезуитов необходимо было понять, куда эти колёса едут.

  Не сдавшихся реформации территорий на юго-западе Германской Империи было несколько. И в каждой свили гнёзда "лютеранские проповедники". Постепенно, эти городки заполнили братья и послушники ордена Коломбо, проповедовавшие явно и тайно в пользу римской церкви. И им было что сказать.

  Папа Александр отменил все налоги и принудительные работы на монастыри и церкви. "Отныне и навсегда, - писал он в своей булле, - десятина является добровольным пожертвованием, а не обязанностью христиан, а храмам запрещено облагать народ какими-то ни было налогами. Принудительные работы в пользу церкви запрещены. Отныне и навсегда церковь существует только за счёт добровольных жертв христиан".

  Следующей буллой Папа Римский разрешал чтение молитв и ведение служб на местных языковых диалектах, но с обязательным утверждением текстов в Ватикане. К булле прилагались тексты Библии и Молитвослова, переведённые на пять основных диалектов Германии.

  После такого удара "проповедники" покачнулись, но выстояли. У них были ещё козыря: моральный облик Папы и его семейства". Карты были брошены на стол, но иезуиты стали распространять слух, что Папа покаялся в грехах и отбыл в Святую Землю в паломничество.

  Через некоторое время католические проповедники на улицах городов и в храмах читали "Покаянное обращение Папы Александра Шестого к пастве", в котором он перечислял все свои грехи, каялся и сообщал о своём паломничестве дабы соприкоснуться со святынями.

  Как пожар в степи может быть погашен сильным встречным ветром, так и крестьянские бунты к концу пятьсот второго года под напором проповедников Ордена Иисуса постепенно стихли.

  Требования социальных перемен и смягчения налогового бремени римская церковь признала справедливыми и выступила с обращением к феодалам обсудить этот вопрос с представителем Ватикана кардиналом-архиепископом Коломбо.

  * * *

  Глава двадцать третья.

  Коломбо прибыл в Швабию в январе пятьсот третьего года. Старинный баварский город Аугсбург встретил его снегом и чистыми улицами, часто пересекаемыми каналами. В монастыре Святых Ульриха и Афры его приняли торжественно.

  Коломбо выслал вперёд своего гонца, который передал просьбу кардинала не обращать внимание на его статус официального Викария Папы Римского и встречать его по-простому.

  Однако настоятель монастыря и местный епископ выслали ему навстречу кавалькаду со знамёнами. Кавалькада, столкнувшись с авангардом "роты почётного караула", как официально назывались охранники кардинала, застопорила процессию, но по команде "кругом", прозвучавшей от командира роты, шустро развернулась и с песнями двинулась обратно.

  Повозка кардинала мягко двигалась на дутых резиновых колёсах, смягчаясь на ухабах амортизаторами - изобретении Алехандро Санчеса. Это чудо - ехавшая по булыжной мостовой повозка, настолько поразило горожан, что это слово, повторяемое многократно в толпе, двигалось впереди быстрее повозки и несколько раз обошло церковную площадь, где она остановилась и кардинал Коломбо вышел.

  Поднявшись по ступеням храма, Коломбо развернулся к горожанам и осмотрел площадь.

  - Милостью Божьей мы живы! Слава Господу - Иисусу! Восславим Господа нашего Иисуса Христа и возблагодарим его!

  Певчие торжественно запели гимн, горожане подхватили.

  - Папа Рима Александр молится сейчас в Святой Земле за нас, кается за грехи наши и свои. Так помолимся и мы, братья и сёстры мои, за него, за его здравие и отпущение ему его грехов.

  Встав на колени на паперти, Коломбо сложил ладони рук перед грудью и воздел взор к небу.

  Молитва, читаемая дьяконом и подхваченная сотнями молящихся, отражалась от стен домов, в окнах которых виделись лица мужчин и женщин. Единый порыв объединил молящихся, и слова из разрозненной какофонии слилась в гармонию.

  Этому способствовал и чистый громкий голос кардинала, взявший от примы дьяка терцию, а кто-то из молящихся в толпе - квинту и септиму. Причём, кардинал точно знал, кто это. В "неорганизованной" толпе горожан присутствовало около двухсот братьев Ордена. Звучавшая мелодией молитва довела народ до состояния блаженства.