Приёмыш (СИ)

  - В чистом теле - чистый дух, Ваше Святейшество, - ответил тот, не поднимая взгляда с мозаичного пола.

  - Ты монах? Клирик?

  - Нет, Ваше Святейшество.

  - Какое тогда право ты имеешь проповедовать истины Христа?

  - По велению Девы Марии - его матери. Я говорю с ней и со спасителем.

  - И что же они тебе говорят? - Усмехнулся Борха.

  - Говорят, что ты один - истина и тебя надо слушать и охранять, чтобы сберечь веру в Спасителя Нашего. Ты - наместник Бога на земле и тебе, как и Христу должны все присягать на верность.

  - Это что-то новое. У братств до сего времени было три обета, а ты предлагаешь ввести четвёртый?

  - Я не предлагаю, я уже ввёл. Все братья нашего Ордена Иисуса поклялись защищать не только веру в Спасителя, но и веру в твою непогрешимость. Что бы ты не делал в этом мире.

  - Ты в своём уме, Коломбо? Непогрешимость? Даже если я тебя сейчас зарежу кинжалом, я не коснусь греха?

  - Да, Ваше Святейшество. Значит так надо Богу. Ты руки и тело его. И нет у него иных рук, кроме твоих.

  - Но заповеди?

  - Цель оправдывает средства, а высшую цель Господа нашего знаешь только ты, Ваше Святейшество.

  Борха посмотрел на Коломбо, усмехнулся и сказал, наконец-то забирая свою кисть из его ладоней. - Хорошо. Я сейчас отрежу тебе палец на руке. Что ты скажешь на это?

  - Я попросил бы тебя, если тебе это не принципиально, отрезать любой палец на ноге.

  - Почему? - Удивился Борха.

  - Без пальца на руках, я буду хуже играть на флейте, но если тебе нужен именно конкретный палец, возьми его.

  Борха засмеялся и воскликнул.

  - Ах, да! Ты же ещё и флейтист. Я забыл. Сыграешь мне?

  - Сыграю, Ваше Святейшество. Пусть мне вернут флейту.

  Борха хлопнул в ладоши и прошёл на возвышение из семи ступеней, где сел в кресло, в подушки, с вышитыми на них лилиями.

  Из-за портьеры вышел его племянник и госсекретарь Франсиско. В руках перед собой он нёс флейту, вырезанную из тёмного дерева. Передав её Коломбо, секретарь снова скрылся за портьерой.

  - Что тебе сыграть, Ваше Святейшество? Лёгкое, или бодрое?

  - Изобрази свою жизнь.

  Коломбо подумал, смочил языком губы, потом промокнул их белым платком и заиграл. Вся композиция уложилась в тридцать два такта.

  - И всё? - Даже расстроился Борха. - Такая короткая жизнь? Тебе шестьдесят лет... И это всё?

  - Это была прелюдия, а тема жизни ещё не написана. Она в ваших руках, Ваше Святейшество.

  Борха дёрнул головой из стороны в сторону.

  - Сыграй просто так. У тебя хорошо получается.

  - Просто так, - задумчиво сказал Коломбо. Он опустил голову ещё ниже, почти прижав подбородок к крепкой груди воина, потом прикоснулся инструментом к губам и сыграл мелодию "Одинокого Пастуха" и сразу за ней "Полёт кондора".

  Борха дослушивал композицию чуть склонившись вперёд и прикрыв глаза ладонью правой руки, локоть которой упирался в подлокотник.

  Когда музыка прервалась, Борха сместил ладонь на лоб, а потом, как бы стирая что-то с лица, с усилием провёл ею до подбородка.

  - Подойди ко мне и посмотри мне в глаза, - приказал Папа.

  Коломбо сделал несколько шагов вперёд и оказался на предпоследней ступеньке. Подняв от пола взгляд, он соприкоснулся с идущей от Борха силой. Тёмно-карие глаза Папы пытались проникнуть в Коломбо и навязать свою волю, но сила его взгляда, не встретив препятствий, отразилась от множества маленьких серо-голубых зеркал, вернулась и растворилась в Борха, и он это почувствовал физически. Стократный возврат энергии наполнил грудь чистотой чувств, а голову чистотой помыслов. У Борха вдруг возникло понимание, что он один в этом злобном громадном мире, и его окутал страх.

  Борха смотрел в серо-голубые глаза, нашёл в них покой, и страх отступил. Проверив себя, Борха не почувствовал какого-либо контролировавшего его гипнотического воздействия и понял, что это действительно только его силы, и только его мысли, а не гипноз Коломбо.

  - Так что же ты хочешь, брат? - Спросил Борха.

  - Позволить мне заниматься тем, чем я занимаюсь.

  - А чем ты занимаешься?

  - Я готовлю тебе воинов за души и разум. Послушных и преданных только тебе воинов, которые разойдутся по всему свету и подготовят таких же, как и они. Преданных только тебе и Римской Церкви. Через них Римская Церковь и ты сможешь править миром.

  Борха недоверчиво усмехнулся.

  - Сколько у меня, той жизни, чтобы успеть начать править миром?!

  - Я разработал систему подавления личности, - сказал Коломбо, опуская взгляд. - Самоподавления. Я проверил всё на себе и на своих первых учениках. Многочасовое повторение молитв, чередующихся с исповедями, покаяниями с умерщвлением плоти и общением с тремя ипостасями Бога.

  Эти экзерсисы приводят послушника в состояние постоянного страха перед Богом и одновременно воодушевления и, в конце концов, вызывают видения Христа и апостолов. Через тридцать дней послушник начинает управлять видениями, получая экстаз и избавляется от прошлого личного мира и чувств.

  Под контролем руководителя он учится концентрироваться и погружаться в суть вещей и событий. И подчинять своё тело и разум приказам вышестоящих. Любым приказам, Ваше Святейшество. Там много чего ещё. В нескольких словах не расскажешь.