Приёмыш (СИ)

  - Так вот, ты сам вылез из толы и назвался игроком, но тебя другие игроки будут пытаться сделать фигурой в своих руках. Я тебе уже это объяснял. А если у них не получится заставить тебя играть, так, как им хочется, они попытаются тебя убрать с игрового поля. Ну, и не следует забывать, что они точно знают, кто уже играет тобой. Ты значительно усилил позиции нашего Братства и короля, а за сильными фигурами охотятся многие. Просто потому, что так прописано в правилах игры.

  - Спасибо, дон Альваро, за науку. Я больше беспокоюсь за Марию и маленького Санчеса.

  - Это правильно, но система безопасности или есть для всех, или её нет.

  - Ничего себе, - подумал Александр. - Это кто заговорил о комплексной безопасности? Судья Лиссабона пятнадцатого века?

  - У тебя, я слышал, налажена охрана? Слышал, ты готовишь боевые отряды? Или охранников?

  - Охранников, сир. Сам не воспитаешь и не научишь... Кто за тебя это сделает? У меня договор с общиной сефардов.

  - Грамотно. Но не очень на них надейся. Ты же слышал, что Его Величество хотел изгнать сефардов. Правда сейчас озадачился, как бы они все не разбежались, - Альваро усмехнулся. - Так чему ты их учишь, своих охранников?

  - Это всё Хуан. Он помешан на шпагах и пистолетах. Он придумал систему ножевого и шпажного боя и отрабатывает её с охранниками. Я очень далёк от этого.

  - Хуан Гонсалес... Он жениться не собирается? Сколько ему лет?

  - Он постарше меня, но слишком брезглив. У него что-то болезненное с носом. Обострённый нюх. Лекари говорят, что это бывает от больной печени. Поэтому, он сторониться женщин. Для него они слишком, извиняюсь, воняют.

  - Он часто моется?

  - Да нет... Свой запах его не тревожит, хотя иногда он смердит, как загнанная лошадь. - Санчес засмеялся. Магистр улыбнулся.

  - Когда я об этом ему говорю, он тоже смеётся и говорит, что "своё дерьмо не пахнет".

  - Значит, жениться пока не собирается? Это хорошо. Пригласи его ко мне. Мы обсудим с ним вашу безопасность.

  * * *

  - Ты знаешь, Саша, я в ахуе... Этот "предок" разложил мне, дипломированному разведчику, всё по полочкам. Особенно я охренел, когда он мне рассказал, как создать службу наружного наблюдения. Ты знаешь, этому нас учили не очень. Всё-таки мы - войсковая разведка, а не топтуны. Там столько мелочей, хрен запомнишь... Так вот он, как режиссёр, рассказал мне сценарии, распределил роли и описал сцены с необходимым реквизитом. И это всё ложится на нашу, уже работающую систему, как её выкопировка. То, над чем мы с тобой ломали головы не один месяц, городской судья описал за полтора часа.

  Хуан хлебнул из стакана остывшее кофе. Александр усмехнулся.

  - Прям-таки всё?

  - И даже чуть больше. Я сидел, глядя на него выпученными глазами, а этот дядюшка рассказывал мне, где и как расселить наблюдателей по району, чем их занять, сколько их должно быть в кабаках. Помнишь, сколько времени мы потратили с тобой, чтобы проанализировать, чем занимаются местные жители? Кто, что и куда возит? Магистр описал это за пять минут. Похоже, у них имеется стандартная схема.

  - Похоже. Так и нас так же учили.

  - И я говорю... Всё, как у нас. Ты понимаешь?! Всё! Нового ничего нет. Я тебе больше скажу. Магистр передаёт мне своих информаторов с паролями и явками. И взял с меня, между прочим так, расписку о неразглашении "королевской" тайны. По сути, он меня вербанул, сделав своим районным резидентом.

  Хуан хлебнул ещё раз кофе и закашлялся.

  - А как он меня качал?! - Восхитился Евгений. - По методикам подготовки. Вот бы он... охренел, если бы я ему рассказал, то, что он давно знает. Они бы меня точно в казематах сгноили.

  - Не расслабляйся, - усмехнулся Александр. - Раз ты попал в их сферу, ещё хлебнёшь.

  - Ничего... Потерпим.

  * * *

  - Ваше Святейшество!

  - Садитесь брат и рассказывайте.

  Глава Римской Христианской Церкви и Ватикана сам сел в бордовое мягкое, но высокое кресло, с чуть наклонённой назад спинкой, подложив под спину парчовую темно-бордовую подушку с лилиями.

  Альваро сел в кресло, напротив. Точно такое же, но с подушками синего цвета с золотыми мальтийскими крестами.

  - Сомнений, что Хуан Гонсалес не тот, за кого себя выдаёт, нет. В отношении Алехандро де Санчеса всё наоборот. Нет сомнений, что он добропорядочный христианин, алчный торговец и изобретатель. Немного, как и все увлекающиеся люди, не в себе. Но в меру. Полностью поглощён судостроением и своими кожами. У меня ощущение, что он влюблён в каждую свою сумку больше, чем в мою дочь.

  - Очень образно... Спасибо, - засмеялся глава Римской Церкви. - И кто же он, этот Хуан? Чья это фигура?

  - Похоже, что Нового Света. Проверить его рассказ про семью, не представилось возможным. Всё поселение в Гранаде, где он "родился и жил" уничтожено маврами после восстания. Его отец и братья возглавили борьбу с иноверцами и погибли. Храмы разрушены и сгорели. Регистрационных книг не осталось, свидетелей тоже.

  - Так что же вас смущает? Может он тот, за кого себя выдаёт?