Прииск «Безымянный»

«Кипящий порог скоро станет непроходимым. В малую воду он не страшен, а в такую, когда камни закрыты и волны, как поднятый из берлоги медведь, с рёвом бросаются на скалы и отскакивают назад, туда лучше не соваться. Ох, много народу на том пороге утонуло! Всех теперь не счесть, а последним Сашка Шапкин, Тонькин муж. Хороший охотник, однако не послушал меня, спешил домой шибко. Рвался к жене под бок да к детишкам, а надо было бы ещё денёк-второй постоять. Так нет же, пошёл искать свою смерть: думал, что пройдёт. А оно, видишь, как получилось! Теперь вот Тонька осталась одна с тремя детьми. Какая польза от такой спешки? Ох, горе-то какое!» – У Савелия защемило в груди, слёзы сами собой выкатились из глаз и с каплями дождя потекли по щекам. Он смахнул их рукавом и медленно побрёл назад.

Намечался перелом в погоде. По проверенным приметам, дождь должен был закончиться к утру. В конце концов охотник не выдержал. С вечера собрал рюкзак с продуктами, зарядил патроны крупной дробью. Увидев, что тот куда-то собирается, налетел Толян.

– Я тебе говорил, чтобы дальше своей ограды ты не высовывался. Забыл? Так я напомню. Смотри мне, будешь своевольничать – сожжём твой дом.

Несмотря на грозное предостережение, Савелий всё-таки ушёл.

* * *

Караван Брукса состоял из четырёх новеньких плоскодонок. В большой разместили самый лёгкий груз и пять человек. Эту команду возглавил начальник. Перед отплытием он обошёл опустевшую базу и, попрощавшись с оленеводами, поднял флаг навигации, закрепленный на корме его лодки. Оленеводы оттолкнули их от берега, замахали руками. Мимо поплыл берег с островерхими лиственницами и затесавшимися между ними стройными елями.

В первый день сплава флотилия Брукса проплыла совсем немного, больше приноравливались да таскали плоскодонки по перекатам. Незаметно ширина русла увеличилась, но для загруженных лодок по-прежнему казалось мелко. На середине реки большую лодку развернуло, и с креном на одну сторону она остановилась. Когда Ивана обходили другие, застрял Андрушкин. Геологи попытались сдвинуться с помощью шестов, но обе лодки сидели, как приклеенные, волны тихо плескались об их борта.

– Ещё ничего не прошли, а уже сидим на мели, – заругался Андрушкин. – Что же будет дальше?

Иван стал раскачивать свою лодку, под настилом послышался скрип. С опаской он посмотрел на плоскодонку, и приказал выгружаться. Пришлось всем прыгать в холодную воду и пустые лодки сталкивать на глубину. Когда обе команды объединились, плоскодонки тихо поползли вперед и, сойдя с камней, сразу ожили. Не успели прийти в себя, налетела мошка. От укусов глаза у Андрушкина стали узкими щёлками, у Потехина лицо загорелось огнём, опухли губы.

– Ты, наверное, самый сладкий, – с усмешкой бросил Потехин. – Нас она не любит, а тебя, видишь как…

От дружного смеха лодка качнулась, и он чуть не свалился за борт. Посмеявшись, Егор стал выжимать мокрые портянки.

– С детства боюсь холодной воды, а тут ещё окунулся по пояс. Штаны бы выжать.

– Ну, давай выжимай. Если надо, поможем.

Снизу подул холодный ветер, лодки почти остановились. Пришлось прикладывать вдвое больше усилий, чем несколько минут назад. Быстро стемнело, причалили к берегу. Повсюду послышались голоса, застучали топоры, и через полчаса вырос палаточный городок. Ели уже в темноте, расположившись возле костра.

– Ну что, как там наши лодки? – спросил Иван Потехина.

– Выдержали. Ни одна не потекла.

– А вот моя так заскрипела, что я подумал, развалится. По-моему, мы её перегрузили. Завтра ты сядешь в мою лодку вместо Олега, а ты – в его. – Брукс показал на молодого человека, сидевшего у костра с кружкой чая. – Вдвоем нам сподручней. Груз раскидаем всем понемногу.

Иван был доволен. Полевой сезон почти закончен, осталось только сплавиться до Талдына, а там ждали грандиозные планы.

«Настя уже, наверное, заждалась. Как она там одна? А Наташу я, наверное, не узнаю – дети быстро растут. Но ничего, уже осталось совсем немного, скоро встретимся».

На следующий день двинулись дальше. Солнечная погода и спокойное течение настраивали на созерцание и размышления. Так проплыли часа два, а потом один за другим пошли перекаты. За первые дни пути потеряли счёт авралам, и к вечеру стало не до разговоров. Наскоро ставили палатки и после ужина засыпали, как убитые.

* * *

Утром, как предсказывал Савелий, прояснилось, только по-прежнему было промозгло и холодно. Вода всё прибывала. Медвежатник спешил. По его прикидкам, геологи уже приближались к порогу.

«Слышал я про ихнего брата, покойный председатель рассказывал, что геологи – народ отчаянный. Значит, долго ждать не станут: как вода пойдёт на убыль, сразу поплывут. Не случилась бы беда!»