Прийти в себя

— Та я счас ваще возьму твою лайбу да вон туда закину, — показал на развалины Косой.

При этих его словах стоящие за спиной Макса два приятеля его неприятеля попытались стащить его с седла, причем, самым грубым способом — за руки. И они ну никак не ожидали, что, сидя на велосипеде, можно драться. Да еще и без рук.

Поскольку ноги у Максима были свободны, то он, сползая на левую ногу, поставил ее на асфальт, а правой нанес удар по шкету, который стоял сзади и справа. Удар этот мог бы называться в каратэ уширо гери гедан — удар стопой или пяткой ноги назад, в ушу такой удар называется хоудэнтуй. Но Макс никогда не был фанатом «чистых» техник и всегда говорил, что самая эффективная техника — рабоче-крестьянская, то есть, та, которая эффективна, а не та, которая правильная. Поэтому он не стал бить пяткой в голову или солнечное сплетение, хотя мог бы. Он просто ударил ногой назад, но не в корпус, а в ногу стоящего сзади противника, точно под колено, в надкостницу. А поскольку боль от этого удара была очень сильной, то его правую руку дружбан Косого тут же отпустил. И Макс, сразу же этой свободной рукой, точнее, локтем, добавил ему еще и в голову. Пацаненок, получив сначала неожиданно очень болезненный удар в ногу, с криком согнулся, но, когда сразу же ему прилетел в голову локоть, он просто рухнул назад, как подкошенный. После этого про данного оппонента можно было минут на пятнадцать забыть.

Продолжая начатое движение той же правой ногой Зверь, двинув ею назад-вниз, сразу же, как маятник, вынес ее вперед-вверх и махнул классический удар маваши или, по-китайски, пинтуй, в голову стоявшему у руля велика Косому. Зверь бил не очень сильно, тем более что он еще не освоил возможности своего подросткового тела, но, видимо, мастерство он не потерял — удар пришелся точнехонько в левую скулу. И Сашка Косенко с криком просто перелетел через переднее колесо велосипеда метра на два в сторону.

Пока Макс бил назад и вперед — оба удара длились, наверное, всего секунд десять — его левую руку продолжал держать третий шпаненок, не успевший даже понять, что происходит. Зверь не стал срывать захват, хотя мог бы легко это сделать, наоборот, он еще сам освободившейся правой рукой прихватил держащие его руки. А поскольку его правая нога после кругового удара в голову стоявшего впереди противника перелетела через руль велосипеда и Максим встал во всей своей красе перед последним оставшимся стоять членом гоп-компании, то, недолго думая, он молниеносно провел болевой на кисть руки противника, а потом, прихватив его за плечо, впечатал свое колено ему в живот. После чего провел бросок, точнее, просто послал последнего нападавшего в кувырок вслед за Косым. И тут же подхватил падающий велик, который он удерживал только корпусом.

Вся схватка, точнее, даже не схватка, а выяснение отношений или попытка на него «наехать», в общем, все это длилось меньше тридцати секунд. И даже если бы кто-то все это видел, то ничего бы не понял — настолько быстро все произошло. Да и Макс не хотел устраивать какое-то побоище или провоцировать драку. Мгновенный ответ на только-только нарождающуюся агрессию, причем, достаточно жесткий — это обезопасит от подобных попыток в дальнейшем.

Вся троица валялась на асфальте, ругаясь и вопя от боли, причем, вопили только двое, а тот, кого Зверь атаковал первым, похоже, был в отрубе. Макс не стал дальше качать права и как-то фиксировать свою победу, а просто, взяв велик, подошел к Косому.

— Значит так. Это тебе и твоей шобле урок — не надо хамить незнакомым. В следующий раз нарветесь — ответ будет более жестким, — внятно произнес Макс.

После чего сел на свою лайбу и неспешно покатил к выходу со двора.

Вообще-то двора, как такового, у дома, в котором жили Зверевы, не было. Стояли квадратом пять девятиэтажек, в центре была детская и спортивная площадки, возле каждого подъезда стояли лавочки, да перед одним из домов стоял столик, где мужики по вечерам резались в домино. Некое подобие двора, как раньше, в 50-е года, было только за одним из домов — там просто остался незанятым под гаражи или новостройки участок земли. Стояли столбы с проводами, на которых женщины сушили белье, тот же столик для доминошников, детская песочница и старенькая горка, а также беседка, в которой по вечерам тискалось подрастающее поколение.

Все это Максим помнил своей взрослой памятью, поэтому подростку Максиму Звереву не было смысла тратить время на изучение нового района. И он решил просто проехаться по магазинам, так сказать, вспомнить детство золотое.