Приют

Эйч серьезно сказала:

— Спасибо.

Грей опять остановился, вглядываясь в неё.

— Ирония?

— Нет, я на полном серьезе. Я не была никогда вампиром, так что мне тебя не понять, но с голодухи чего только не съешь.

— Даже такую пакость, как ты?

— Даже такую пакость, как ты, — согласилась она, упирая свой указательный палец ему в грудь.

Полмили от “Приюта” до Танцоров совсем не то, что полмили от их бархана до… Бархана с Танцорами, которых, кстати, видно не было. Полмили в мире Кейт легко преодолевались за полчаса. Ну, может, чуть больше, если отвлекаться на “Я беременна!”, “Я устала!” и “Люди, вообще-то, по ночам спят!” в исполнении Джейн. Полмили по дюнам… Они шли уже больше двух часов, осторожно сползая с одного бархана и забираясь на другой, высотой с торговый центр, а то и выше. Песок, вроде бы плотно спрессованный, мог неожиданно сорваться лавиной, увлекая их вниз. И приходилось откапываться, отплевываться, пытаться встать и найти силы идти дальше.

Солнце ужасающе медленно клонилось к горизонту. Раскаленный песок обжигал даже через толстые подошвы сапог. Дышать было тяжело — воздух был сух и горяч. Он призрачно колыхался над вершинами дюн, грозясь вызвать миражи, хотя, скорее, галлюцинации.

Голову напекло, тонкая трикотажная шапочка промокла полностью. Сил идти почти не было — хотелось одного: опереться на Грея, чтобы просто не упасть. А еще лучше — встать и никуда не идти. Грей, мокрый, как мышь, вышагивал рядом, шатаясь, как мертвецки пьяный. Вспоминая трехчасовой бой: огнемет, в обычных условиях работающий не более получаса, а продержавшийся весь бой, странные взрывы, спонтанно возникающие в середине толпы зомби, волны непонятного ветра, отбрасывающие нападавших в сторону, — вспоминая пакеты с кровью и тяжелый, непробудный сон у Грея, Эйч вдруг поняла, что ей помощь требуется, наверное, не так сильно, как ему — она за бой потратила гораздо меньше сил. Эйч подставила плечо, на которое Грей тут же немилосердно оперся. Благодарности от него она не дождалась.

Сейчас он был чем-то средним между Греем, закусанным зомби, и Греем из “Приюта”. То есть признать свою слабость и воспользоваться её помощью он уже мог, а поблагодарить еще нет.

Спустя двадцатый…

…или двадцать первый?..

…бархан Грей замер на самой вершине, выдыхая:

— Здесь.

— Уверен? — Эйч озабоченно осмотрела точно такую же, как все соседние, дюну. Ну, может, чуть выше. — Я, как выжатый лимон…

Грей прикрыл глаза, еще сильнее опираясь на Эйч:

— Ты их хоть видела?

— Кого? Танцоров? Их тут нет.

Грей хрипло рассмеялся:

— Лимоны… Я имею в виду лимоны, глупая.

— Кто-то недопил крови, — фыркнула Эйч. — Колдуй уже.

— Я не колдун. Я маг.

— Один фиг, — отозвалась Эйч, упираясь лбом ему в грудь. — Магуй давай.

Маговать он не собирался. Или не мог. Или это был…

— Не тот бархан, — выдохнул с огорчением Грей, опуская без сил широко разведенные в попытке магического поиска руки. — Это не тот бархан. Я не чувствую Танцоров.

Эйч отлипла от груди Грея, привычно обхватывая его за пояс руками.

— Пойдем дальше, неженка…

Она принялась спускаться с бархана…

* * *

Грей замер, ничего не говоря. Прикрыл глаза, прислушиваясь к чему-то своему. Эйч тоже закрыла глаза от слепящего солнца, мечтая хоть о клочке тени, хоть о небольшой тучке, хоть о малюсеньком камне, за которым можно спрятаться.

…А еще лучше огромная, огромная, преогромная ванна воды… И просто выпить её до дна!..

Грей все молчал, и Эйч не удержался, прохрипела, с трудом выдавливая слова из пересохшего горла:

— Это не тот бархан?

— Тот, — впрочем, прозвучало это неуверенно.

— Точно?

Грей сознался:

— Надо подумать. Хорошенько подумать.

— Пффф, пойдем дальше, и все. Какой это уже не тот бархан? Шестой? — В голове все плыло и полыхало от боли.

— Девятый. — выдавил Грей.

— А куда делся этот… Седьмой и восьмой? — Она подняла сухие, раздраженные глаза на Грея.

— Откуда я знаю? — он стоял все так же с плотно закрытыми веками, и сознаваться, что все эти дюны тащил её на себе, не собирался.

…не сама же она их прошла?..

— Так… Тот бархан?

Грей открыл красные от раздражения глаза:

— Тот. Глаза плотно закрой. И рот тоже. Нос бы я тоже заткнул, но ты тогда задохнешься. — Он посмотрел на неё и выдохнул, стаскивая со своей головы футболку, — я завяжу тебе лицо — на всякий случай.

— Какой случай? — не поняла его Эйч.

Он неожиданно покладисто пояснил:

— Танцоры где-то там, под слоем песка. Ярдах так в трех.

— Жаль, я не пескоройка, — рассмеялась Эйч, опуская глаза вниз, словно под толщей песка могла найти нужные камни.

— Я подниму песчаную бурю. Она расчистит Танцоров. Так что будь готова к переходу. Поняла?

Она заглянула ему в глаза, чуть не потеряв сознание от резкого движения. Её подташнивало, рот пересох, казалось, что она высохла вся, как мумия. Лицо покрыла корочка соли и песка. В Клыках она часто мечтала о жаре, но иногда воплощенная мечта — это ад.

— А ты… Выживешь после такого?

— Не твоя проблема, — он резко, в один миг перешел от покусанного Грея в невыносимого лорда Грея.

— Моя, — попыталась улыбнуться сухими губами Эйч. Те, ожидаемо, лопнули.

Грей прищурился: