Приют на свалке

— Он очень едкий. В том смысле, что если прикоснуться к нему, то даже очиститель не уберет следы. На свету кожа, там, где к ней прикасался порошок, почернеет. И будет темной не меньше недели. Если на ярмарке купить такой порошок — литров пять, я думаю, хватит — то мы непременно вычислим воров. Правда, придется заплатить за это ящиком еды.

— Обязательно покупать пять литров?

— Да, господин майор. Если мы обсыплем только ящики, узнаем рядовых. Но чтобы узнать, кто из лейтенантов замешан, надо обсыпать и банки внутри.

Левицкий понимающе кивнул.

— Хорошо. В воскресение на ярмарке обменяете ящик еды на 5 литров этого волшебного порошка. Прорва еды, черт подери! С кем вы это сделаете? — уточнил он.

— Покупать можно с кем угодно. Не думаю, что кто-то в приюте знает, для чего нужен тамьян. А вот обрабатывать еду придется нам с вами. Думаю, лучше это сделать сразу после отбоя. Наденем перчатки — и обсыплем все.

— Хотите сказать, что никому нельзя доверять? — спросил Марк серьезно.

— Совершенно уверен я только в Эрике, — объяснил сяньшень. — Но даже и его я не хочу посвящать в наши планы.

— Хорошо, — повторил майор. — Сделаем так, как вы предложили, — Левицкий собирался уходить, но старик остановил его.

— Господин майор, хочу предупредить, что сегодня на утренней пятиминутке я снова сообщу о краже, иначе виновные могут что-то заподозрить. Там я предложу заказать новую сигнализацию, а пока ее устанавливают, патрулировать коридор по ночам. Мы ведь сможем купить порошок только в воскресение. За эти дни обнаглевшие воры могут весь запас вытащить. В воскресенье обработаем порошком и снимем патруль. Воры подумают, что разговоры о сигнализации блеф. Может, сначала и будут осторожничать, но потом все равно попадутся.

— Вы все продумали сяньшень. Спасибо. Так и сделаем.

После невеселого разговора, Левицкий направился к Лифтеру. Повинуясь какому-то неясному побуждению, зашел в столовую и положил в карман одну порцию хлеба, упакованную в целлофан. Открыл дверь и наткнулся на тот же яростный, ненавидящий взгляд.

"Сколько же силы в нем!" — Марк невольно восхитился: мальчишка четвертые сутки без еды, на цепи, а в глазах по-прежнему блеск. Он не сдастся. Его можно убить, но не сломить его дух. "Что же он такой упрямый? Как достучаться до него?"

Левицкий молча протянул хлеб Лифтеру. Тот неверяще смотрел на протянутую руку несколько секунд, потом выдернул хлеб, но не съел, как ожидалось, а спрятал в кармане. Потом посмотрел на Левицкого с вызовом. Тот расстегнул наручники.

— Отдохни немного

В глазах Хорька мелькнуло и тут же исчезло недоумение. Он стал разминать руки. Марк, не упуская из вида ни одного движения — вдруг бросится, сел на пол напротив него. Немного подождал.

— Послушай, Виктор, — спокойно начал он. Пацан вздрогнул. — Хочу поговорить с тобой откровенно. Вижу, что ты ненавидишь меня. Могу понять почему. А вот ты мне нравишься, — усмешка скользнула по губам Лифтера. — Если бы ты мне не нравился, я бы давно скормил тебя хищникам. Мне нравится твое желание сражаться до самой смерти. Только с кем сражаться? Мне просто интересно, неужели подъездная банда — это все, о чем ты мечтал?

Лифтер положил руки на согнутые колени и оскалился.

— Нет. Я мечтал вырасти и убивать таких как ты.

Левицкий замолчал на мгновение. Потом уточнил:

— Хочешь отомстить?

— Да!

— За гибель родителей?

— Да!

— Тогда тебе стоит добраться до Бога.

Лифтер злобно рассмеялся:

— Как вы любите списывать свои преступления на Бога. Если случается утечка ядовитого газа на заводе, это Бог, что ли виноват?

— Разве нет? Если Бог есть — то Он. Если Его нет — то это очередная нелепая случайность. Виноватых нет.

— То есть ты, майор, считаешь, что если человеку угрожают: сделаешь по-нашему — будешь жить; не сделаешь — погибнешь на заводе. И потом упрямец погибает, в этом виноват Бог?

Дело принимало необычный оборот. Марк не торопился с ответом.

— Откуда ты знаешь, что все было именно так?

— Знаю!

Марк не находил ответа на это. Неожиданно для себя произнес: