Приют одинокого слона, или Чешские каникулы

Подождав минут пять, Вадим встал и, ступая на цыпочки, пошел к двери. Он стоял и никак не мог решиться открыть ее. И вдруг услышал тихие всхлипывания. Тут уж его колебаниям пришел конец.

На звук открываемой двери Оксана, вздрогнув, обернулась.

- Это ты? - каким-то неестественным голосом спросила она и высморкалась в бумажную салфетку.

- Что с тобой? - Вадим сел с ней рядом на табуретку и обнял за плечи.

- Да так, ничего, - шмыгнула носом Оксана. - Просто нервы сдали. Ужас какой-то!

- Чем-то паленым пахнет, - Вадим потянул носом.

- Я ничего не чувствую. Тебе показалось.

- Ага, обонятельные глюки. У тебя, наверно, нос заложило. Определенно пахнет. Паленой бумагой. Может, ты случайно свечкой что-нибудь задела?

- Да ничего я не задевала, - раздраженно ответила Оксана. - И ничем не пахнет. Иди спать.

- Можно я с тобой посижу?

- Нет. Прости, - добавила она уже мягче. - Я хочу одна побыть. Подумать.

- О чем, если не секрет?

- О жизни. О нас с тобой. О... Генке.

Что-то не понравилось Вадиму в ее голосе. В нем явственно звенели нотки едва сдерживаемой истерики - явления, Оксане вообще не свойственного. Она упорно избегала встретиться с ним глазами.

- Послушай... - Вадим встал и стоял, не зная, что сделать, что сказать. - Ты уверена, что... Что мне не надо побыть с тобой?

- Ты еще спроси: «С тобой все в порядке?», - дернулась Оксана. - Оставь меня в покое!

- Ксан, посмотри на меня, - он присел перед ней на корточки и взял за руку, но Оксана ее вырвала.

- Ты, Вадик, неправильно специализацию выбрал, - с нервным смешком сказала она. - Тебе надо было прокурором стать. Или, на худой конец, следователем. В ФСБ. «Обезьяна, смотри мне в глаза!», - передразнила  она его. - Послушай, иди спать. Я посижу еще немного и приду. Если ты боишься, что я устрою пожар, то можешь сам свечку погасить. Я и в темноте не пропаду. Иди! Пожалуйста! - в ее голосе снова задрожали близкие слезы.

Вадим встал и вышел, споткнувшись на пороге. Оксана сидела, низко опустив голову. Распущенные волосы упали на лицо, накинутая на плечи куртка сползла.

Миша, завернувшись в волчью шкуру, тихонько похрапывал на матрасе, часы цокали стрелками: часто секундной, реже - минутной. Вот басовито цокнула часовая. Снаружи было тихо, только снова и снова гулко падали с деревьев снежные шапки. Как бы действительно лавина не сошла, подумал Вадим.

Оксана не возвращалась.