Приют пилигрима

Мисс Силвер сдержанно отреагировала:

— Я бы предпочла выслушать твою собственную версию.

Заметив вслух, что Генри — малый не промах, Фрэнк Эбботт отправился на место. Марч, пытаясь скрыть обуявшую его ярость, окинул письмо тяжелым взглядом и отложил его в сторону.

— Здесь нет ни обращения, ни подписи, почерк изменен, ничего похожего на дату. Так как Генри Клейтон обычно пользовался именно этой комнатой, существует некоторая вероятность, что это было адресовано ему, и он пытался это сжечь — по требованию автора. Абсолютно ничто не указывает ни на отправителя, ни на время, когда это было написано. Этот листок мог лежать у Клейтона недели, месяцы, годы. Он мог привезти его из Лондона. Возможно, здесь он тоже устроил «генеральную уборку», которую, по словам Эбботта, уже провел в городе. Он собирался через три дня жениться, и вряд ли ему хотелось, чтобы повсюду валялись вот такие обрывки.

Мисс Силвер кашлянула.

— В письме сказано: «Сожгите это», — и мы видим, что мистер Клейтон предпринял попытку это сделать. Это обстоятельство опровергает твою идею, что письмо долго хранилось и, следовательно, получено очень давно.

Марч поглядел на Фрэнка.

— Вы были знакомы с Клейтоном. Как бы он отнесся к просьбе женщины сжечь письмо — внимательно или небрежно?

Левая бровь Фрэнка приподнялась.

— На это нелегко ответить. Не для протокола и строго между нами: Генри был легкомысленным парнем — любой, кто знал его, вам об этом скажет. И мне пришло в голову, что женщина, писавшая это, тоже об этом знала, иначе зачем бы ей менять почерк? Не для того ведь, чтобы обмануть Генри. Единственный возможный вывод — она знала о его рассеянности и боялась, что он где-нибудь оставит письмо. Писать печатными буквами — дело утомительное. Шутки ради она не стала бы так стараться. Но — и это очень важное «но» — если бы Генри получил такое письмо за три дня до свадьбы, я думаю, он сжег бы его — попытался бы сжечь.

— Мы не имеем ни малейшего понятия о том, когда он его получил, — устало произнес Марч. — Я отдам письмо графологам, но не думаю, что они смогут что-нибудь извлечь из этих печатных прописных. Что же до отпечатков, то после огня и трех лет в сыром дымоходе, бесполезно надеяться их найти.

Мисс Силвер, все это время стоявшая рядом, сказала:

— Не мог бы ты в моем присутствии показать это письмо мисс Дэй?

Брови его сошлись в одну линию.

— Мисс Дэй?

— Мисс Лоне Дэй, той, которой пришлось замочить свой китайский жакет наутро после того, как Генри Клейтона закололи ножом, а тело его спрятали в подвале. Мисс Дэй, которая все время зачем-то выходит из спальни Джерома Пилигрима и вполне могла находиться вне комнаты как раз тогда, когда Роджер Пилигрим выпал из чердачного окна. Между моей комнатой и ее расположена лестница на верхний этаж. Советую тебе проверить, сколько времени понадобится энергичному человеку, чтобы пробежать по ней вверх и вниз. Мисс Дэй утверждает, что не видела мисс Фрейн. Но если она все же ее видела, то поняла, что Роджер остался один. Ей нужно было только взбежать по лестнице и снова спуститься. Чердачное окно было открыто, подоконник там низкий. Остается только придумать любой предлог, чтобы заставить его взглянуть в сад и тем самым отвлечь его внимание. А чтобы толкнуть его, заставив потерять равновесие, большая сила не требуется.

— Мисс Силвер, дорогая моя!

Не обратив на это никакого внимания, она продолжала:

— Все это в равной мере подходит и к делу Робинса с единственным существенным дополнением: он подходил к двери капитана Пилигрима и говорил с Лоной Дэй. Нам неизвестно, что он ей сказал. Она утверждает, что он хотел поговорить с Джеромом, а она ответила, что капитан Пилигрим отдыхает. Это весьма вероятно. Но Рэнди, для чего ему понадобилось говорить с капитаном? Если принять гипотезу о его виновности, это вообще нелогично. Если Робине был убийцей, его мысли должно было занимать лишь одно: как побыстрее добраться до своей комнаты прежде, чем полицейские начнут в ней обыск.

— Полицейские в тот момент уже ее обыскивали.