«Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

Николай Борисович Юсупов мог знать Пушкина ещё маленьким мальчиком: в 1801–1802 годах родители поэта снимали принадлежавший князю дом в Москве, расположенный в Большом Харитоньевском переулке. Великий поэт был дружен с прославленным вельможей и, возможно, посещал Архангельское много раз. Весной 1827 года он приезжал вместе со своим другом С.А. Соболевским, а в августе 1830 года побывал здесь с П.А. Вяземским. В стихотворении «К вельможе», обращённом к Н.Б. Юсупову, Пушкин воспел красоты Архангельского:

…К тебе явлюся я; увижу сей дворец,
Где циркуль зодчего, палитра и резец
Учёной прихоти твоей повиновались
И, вдохновенные, в волшебстве состязались.
…
Один всё тот же ты. Ступив за твой порог,
Я вдруг переношусь во дни Екатерины.
Книгохранилище, кумиры и картины,
И стройные сады свидетельствуют мне,
Что благосклонствуешь ты музам в тишине…

В память о посещениях великого поэта одна из аллей парка в Архангельском названа Пушкинской. Потомки Юсупова в 1903 году установили на ней беломраморный бюст А.С. Пушкина.

Усадьба Архангельское

Петровский парк в Москве

Проезжая по Петербургскому тракту, Пушкин много раз видел знаменитый «подъездной» Петровский дворец, возведённый М.Ф. Казаковым для Екатерины II. Вековые дубы окружали замок, который напоминал древнерусские сторожевые городки. Петровскому дворцу посвящена знаменитая строфа VII главы «Евгения Онегина»:

Вот, окружён своей дубравой,
Петровский замок. Мрачно он
Недавнею гордится славой.
Напрасно ждал Наполеон,
Последним счастьем упоённый,
Москвы коленопреклонённой
С ключами старого Кремля;
Нет, не пошла Москва моя
К нему с повинной головою.
Не праздник, не приёмный дар,
Она готовила пожар
Нетерпеливому герою.
Отселе, в думу погружён,
Глядел на грозный пламень он.

В мае 1827 году великий поэт побывал на даче своего друга С.А. Соболевского в живописном Петровском парке, превратившемся в одно из мест гуляний москвичей.

Москва.

Вид на Петровский дворец из парка

Петровскому парку и замку в числе других московских достопримечательностей посвятил стихи поэт и критик Михаил Дмитриев. Вслед за Пушкиным он обращается к образу Наполеона во время пожара Москвы в 1812 году:

В этот – то замок бежал второпях из Москвы истребитель,
Ночью, как море огня логовище его охватило!
Тут из окна он глядел, как оно волновалось, кипело,
Жгло и кипело, треща, чтоб и камень очистить подножный,
Где он ступал! – Тут впервые бесстрашного сердце дрожало!

Эти стихи по изяществу и силе воздействия несравнимы с пушкинскими. Михаил Дмитриев был приверженцем классицизма и противником романтического направления. Он считал, что цель поэзии состоит «в облагораживании и возвышении духа идеями и формами изящного», и был литературным противником П.А. Вяземского, А.С. Пушкина и позднее В.Г. Белинского.

«Московские элегии» Дмитриева, написанные его любимым классическим гекзаметром, несколько тяжеловесны, лишены живости, внутренней динамики и оттого скучноваты. Это особенно заметно именно при описании праздничных гуляний:

Это Петровский наш парк и весёлые летние дачи!
Быстро летят вдоль аллей один за другим экипажи;
Скачут отважно верхом, развевая вуалями, дамы;
Музыка в окнах слышна: и звук арфы и голоса пенье!
Видно, здесь летняя жизнь весела и Москва позабыта!
…
Весело смотрит на них наш Петровский готический замок!
Круглые башни, витые трубы, остросводные окна,
Белого камня резные столбы, тёмно – красные стены!
В тёмной, густой и широкой зелени сосен старинных
Весел и важен он, дед между внучат младых и весёлых!

Нескучный сад и Пресня