Прикамская попытка – 2

Когда радисты сообщили о результатах первого дня боевых действий, мы во Владивостоке немного успокоились. Помощь осаждённым была в пути, не пройдёт и недели, как наши достигнут Ближней крепости, хотя бы конница Ильшата. Боеприпасы, что везли вьючные лошади, с лихвой возместят все потраченные снаряды и патроны. Тем более, что до сих пор пехота противника атак не предпринимала, даже в этом чувствовалось влияние европейской военной доктрины. Хотя время Наполеона ещё не прошло, европейские генералы отлично понимали, что сила не только на стороне больших батальонов. Мне думается, именно в конце восемнадцатого века артиллерию достойно оценили и назвали богом войны. Именно в день первой атаки китайцев, как сейчас помню, к нашему берегу пристали два чужих корабля, вернее, шлюпа, явно изготовленных в Охотске.

До сих пор к нашей пристани причаливали только китайские торговцы, да наши же пароходы. Потому и охраны на берегу моря мы не держали, не сомневаясь в безопасности со стороны залива. Полчаса ушли на сбор двух десятков стрелков, проживавших поблизости, во главе которых я отправился к группе казаков, расхаживавших по причалу. Снимать посты с других направлений я не стал, опасаясь нападения. Кто знает, вдруг казачки решили нас отвлечь кораблями, а основной отряд от леса заходит? За год мы более-менее разобрались в царивших на Дальнем Востоке нравах. В погоне за сверхприбылями меховой добычи торговцы и казаки не только писали доносы друг на друга, иногда вспыхивали настоящие перестрелки между соперниками, не поделившими данников. А сколько купцов и приказчиков пропали без вести, отправившись торговать в тайгу, не сосчитать.

Учитывая вместимость шлюпов, больше семи десятков казаков там не будет, с ними мы справимся. Все мои попутчики были с помповыми ружьями, я нацепил пояс с двумя револьверами. Потому мы смело направились к качавшимся у причалов шлюпам.

— Воевода Андрей Быстров, — представился я, приблизившись к казакам, — кто такие?

— Андрей! Не узнал? — быстрым шагом вышел вперёд казак, смутно показавшийся знакомым, — это я, Ерофей Подкова!

— Не узнал, богатым будешь, — я обрадовался встрече, раскрывая руки для объятий. Мы обнялись, улыбаясь, как старые знакомые, я обратил внимание на исхудавшие лица казаков, знать, голодали. — Пойдём ко мне, поговорим, товарищей твоих сейчас покормят, распоряжусь.

— Рассказывай, Ерофей, где обустроились, откуда такие кораблики ладные, — мы уселись за стол под навесом нашей «таможенной избы», я выставил немудрёное угощение, жбан с квасом, каравай хлеба, да копчёную рыбу, — мы уж год, как обосновались в этом заливе. Про тебя ни слуху, ни духу.

— Мы неподалёку от вас, в устье Амура засели, срубили острог, тунгусов поясачили, за год собрали ясак, на два шлюпа хватило. Сам в Охотск ходил за корабликами нашими, там мне о твоих людях и рассказали.

— Погоди, там же другие казаки сидели, в устье Амура? — я предчувствовал ответ, но, не удержался.

— Прогнали мы их, нас вон сколько, а тех и полусотни не набралось, — небрежно махнул рукой атаман. — Плату за твои ружья и патроны я честно привёз, как уговорились, да собираюсь ещё патронов прикупить. А на лодках наших по островам проедем, говорят, там морская выдра, больно мех у неё прибыльный. Под это дело и берём патроны, шалят на островах людишки, опасно там стало.

— Погоди, а куда ушли те казаки, что вы прогнали? — мне не улыбалось получить рядом с Владивостоком обозлённый отряд казаков, сиречь, разбойников, — на север, к Охотску, или в другое место?

— Вроде, вверх по Амуру, точно не знаю, плюнь на них, давай торг вести. — Ерофей вышел на улицу и махнул рукой своим казакам, — сейчас принесут меха, рассчитаемся, да за патроны новые заплатим. Лет пять такой жизни и можно домой возвращаться, денег на внуков хватит.

— Ясак вы, хоть, в Охотск отвезли? — полюбопытствовал я.

— А как же, всё честь по чести, отвезли и сдали, царские власти к нам вопросов не имеют. Нешто мы не понимаем, дружбу терять с властями не будем. Другое дело, торговцы эти, особенно китайцы, тех мы раздеваем догола. За зиму шесть торговцев выгнали с нашей земли, триста соболей, не поверишь, увозили к себе ханьцы. Прежние казаки всё больше в остроге сидели, вот китаёзы и распоясались, наших ясачных тунгусов расторговали. — Атаман раскраснелся, тема китайцев его задела за живое, — не поверишь, выгребают всё дочиста, у тунгусов ясак нечем платить после торговцев.

— Ерофей, давай договоримся по границам между нами, чтобы наши охотники к вам не заходили, а твои казаки наших тунгусов не трогали. Соседи вы добрые, глядишь, поможем друг другу в тяжёлые времена, но, договоримся о границе сразу.

— Дело говоришь, давай карту, — Подкова вытащил замусоленный лоскут когда-то белой ткани, с нарисованным побережьем от Охотска до Владивостока.