Прикамская попытка – 2

Главное, Ильшату удалось сагитировать в дальний путь две сотни своих родичей, которые будут ждать нас на левом берегу реки Уфы через пару месяцев. Со своими семьями, табунами и отарами, желающие переселиться за Восток. Многие из них опасались мести императрицы за помощь восставшим. Но, большая часть башкир из небогатого рода были в восторге от доходов полусотни Ильшата. Они мечтали подписать договор на три или пять лет службы, получить в собственность «Лушу» и огромное вознаграждение в сотню рублей серебром. За полтора года продаж наших изделий, особенно за время восстания Пугачёва, многие мужчины Приуралья стали разбираться в огнестрельном оружии. На фоне «Луш» кремнёвки и фитильные ружья смотрелись очень бледно даже просто по весу и удобству применения. А если сравнить скорострельность и дальнобойность, последние сомнения отпадали даже у простых пастухов. Пара стычек наших парней в степи с бандами, отставшими от пугачёвцев, наглядно показала всем башкирам и прочим кочевникам, с кем надо дружить.

Наши парни в двух быстротечных схватках не потеряли ни одного человека, собрали три десятка вражеских трупов и двадцать пять трофейных коней. Не считая всякого «скобяного товара», в виде пик, сабель и даже семи пищалей. Так, что путь до Алтая был свободен и изучен, можно отправляться хоть сейчас. Осталось разобраться с долгами, с тем же Уинслеем, нашим англичанином. Мы обещали отпустить его, пришла пора выполнить обещание. Всё, что мы хотели из него выдоить, он добросовестно изложил на бумаге. Его подпись подтвердили не только мы, но и доктор, батюшка и пара чиновников Сарапула, побывавших у нас в Таракановке.

Опыта агентурной работы у меня не было, но, я рискнул нагло завербовать Уинслея и отобрать у него расписку в «добровольном» сотрудничестве. Нет, не с русскими, а с заводчиками Быстровым и Кожевниковым. После этого мы составили двусторонний договор об «экономическом сотрудничестве». В нём оговорили вербовку Уинслеем опытных металлургов и механиков, специалистов по паровым машинам и насосам, судостроителей. За каждого завербованного на пятилетний срок мастера наш агент получал разовую премию в полсотни фунтов стерлингов. Кроме того, в договоре были предусмотрены «другие» услуги, что будут оплачиваться отдельно, в соответствии с их важностью. Володя обещал отпустить англичанина через неделю после нашего отъезда, выдав ему двадцать рублей серебром на мелкие расходы. Место жительства и способ связи с Уинслеем в Британии мы оговорили.

Вообще к середине сентября, когда началась погрузка каравана, поляна возле нашей крепости напоминала скорее цыганский табор, нежели нормальную экспедицию. Палыч, однако, быстро и уверенно покончил с неразберихой первых дней. Все фургоны были пронумерованы, грузы расписаны, каждый возница получил запасного напарника и оба накрепко запомнили своё место в караване. Наши ротные и взводные командиры получили в своё попечение, определённое число повозок, несколько раз провели штабные игры по пресечению внештатных ситуаций. На передовые, средние и арьергардные повозки наши радисты установили пять средневолновых раций в командирские повозки. Ещё десяток простейших приёмников распределили внутри каравана и у конных групп.

Всадников, увы, оказалось меньше сотни. Все закупленные и трофейные лошади ушли в парные упряжки повозок. Потому, как минимум до Алтая, взрослым переселенцам предстояло пройти рядом с повозками пешком, чтобы максимально облегчить труд лошадок. Кто его знает, каково придётся им в Сибири, зимой? В последние дни перед отправкой я съездил в Прикамск, попрощался со знакомыми, показал всем бумагу за подписью императрицы. Больших трудов стоило Никите выправить нам такой документ, легализовавший наше путешествие на Дальний Восток. Указом императрицы нам предписывалось с «охотниками из казаков и башкир» добраться до восточных рубежей империи и пройти по берегам Тихого океана на юг, до границы с Китаем. Там обозначить присутствие России и проверить соблюдение китайцами Нерчинского договора. Всем российским подданным предписывалось оказывать нам необходимую помощь. Доктор по моему предложению даже скопировал императорский указ, чтобы у Володи не было проблем после нашего отъезда. Такую же копию я оставлял в Таракановке, на всякий случай.

За два дня рабочие навели понтонную переправу через Каму, до Амура у нас не будет на пути таких крупных рек. Верховья Оби, Енисея и Иртыша мы рассчитывали пересечь по такому же понтонному мосту, опыт строительства пригодится. К тому времени, как первая повозка проверила прочность наплавного моста, на северном берегу Камы ждали своей очереди четыреста восемь повозок. Я дал отмашку рукой, Палыч выстрелил в воздух из своего помповика. Радисты продублировали приказ по рации, и мы тронулись через Каму, покидая родное Прикамье. Мелкий моросящий дождь не успел размыть песчаные берега реки, я поднял лицо к небу, подставляя его под капли мороси.

— Палыч, дождь приносит счастье! Значит, нам всё удастся сделать, и мы обязательно вернёмся к чёрной скале!