Прикамская попытка. Тетралогия (СИ)

  После этого цена ружей подскочила неимоверно, наши подарочные экземпляры удалось частично продать, вырученных денег хватило на организацию ружейного завода. Да ещё осталось на возвращение денег Володе и проплату заказа нам. Никита отправлял нам две тысячи рублей на изготовление ста тысяч капсюлей и двух тонн пороха. По прибытии товара обещал на такую же сумму закупить нам всё, чего запросим. В общем, поставка пороха и капсюлей в Питер становилась выгодным делом. Типографию с рабочими Никита обещал отправить уже нынче летом, спрашивал, почём пойдёт наша бумага, не выгоднее ли её продавать в столице. Короче, хватало приятных предложений, моментально задравших наши планы до небес. Лушников, вновь собранный, живой и весёлый, моментально вписался в работу. Он купил небольшой домик в столице и занялся строительством нормального, двухэтажного дома, наняв для этого артель. Сейчас, после наглядных примеров дороговизны проживания в Санкт-Петербурге, он больше нашего стремился раскрутить продажи, постоянно разъезжая по соседним сёлам и городам. Столица и её перспективы манили его возможностью выхода на иной уровень продаж, на заграничную торговлю, возможностью стать купцом первой гильдии.

  Убедившись, что на заводе всё в порядке, Кузьмич отправился на своем корабле с партией ружей и патронов по Каме и Волге, предлагать товар знакомым купцам, заключать договора на поставку оружия и боеприпасов. Одним словом, жизнь налаживалась. Ставка на консервы стала понемногу оправдывать себя, Прикамский завод за неполные четыре месяца моего отсутствия освоил выпуск жести, пока в небольшом объёме, под наши заказы. Сергей Николаевич, не получая никакой команды из столицы по поводу пушек, решил продвигать новую мирную продукцию, в том числе и жесть. Грубо говоря, оставалось разработать недорогую линию производства консервных банок, лепить на них этикетки из нашей бумаги, и консервы готовы. Тем более, что рыбы на Каме было огромное количество, а рыбные консервы немногим отличаются от мясных по технологии производства.

  На заводе нашем подобралась неплохая команда конструкторов-самоучек, изучивших наглядные примеры работы сконструированных Вовкой станков и приспособлений. По аналогии с патронным производством, наши механики-самоучки за пару недель собрали станок для производства консервных банок любой ёмкости. К этому времени запасы наших первых консервов составили десять тонн нетто, хранившихся в прохладных погребах, во избежание (!). Понемногу, не отвлекая мастеров и рабочих от ружейного производства, мы приступили к производству коммерческих консервов, как мясных, так и рыбных, отличавшихся выдавленными на крышках надписями 'мясо' и 'рыба'. Как и в советские времена, на консервном производстве у нас работали в основном женщины, жёны и дочери наших приписных крестьян, двенадцать человек. С учётом небывалой для восемнадцатого века механизации, в среднем они успевали произвести за день до сотни банок готовой продукции.

  Наши лавки в Сарапуле, Прикамске, Очёре, Бабке и Оханске представляли собой довольно забавное сочетание оружейных, канцелярских и мясных магазинов. Рядом с патронами и ружьями стояли консервы, за ними высились тетради и пачки бумаги. Обёрточную бумагу мы поставляли даже в Пермь и Казань, в пределах Сарапульского уезда стали просто монополистами. Дела шли настолько хорошо, что летом 1773 года мы решились на расширение производства, рискнув делать это накануне Пугачёвского восстания. Как раз пришла заказанная типография с двумя рабочими-немцами, а мы отправили в Питер обоз с капсюлями и порохом. Типография стала моей игрушкой на месяц с лишним, первой попыткой внедрения агрессивной рекламы в восемнадцатый век. Начав с самого насущного, рекламных буклетов по вербовке мастеров и рабочих на завод, мы продолжили агитацию оброчных крестьян, приглашая их переселяться на берега Камы. Не забыли о новейших ружьях, консервах, бумаге. Листовки развозили по селениям наши приказчики, много взял Лушников, вернувшийся из удачного рейса по Волге.

  Его поездки резко повысили продажи ружей и боеприпасов, наши представительства появились в Казани, Нижнем Новгороде, даже Астрахани. Все складские запасы ружей подмели начисто, торговля легко осваивала сотню 'Луш' в неделю. Производство требовало немедленного расширения, благо, возможности его предусмотрел ещё Володя. По моей просьбе, этим занялся тесть, быстро добившись реальных результатов. Всего за пару недель ему удалось довести выпуск ружей до двух сотен, с перспективой выхода на тысячу штук в неделю. Учитывая наш минимальный доход с ружья в пару рублей, такие прибыли давали возможность заняться новыми моделями оружия. Производство миномётов мы не расширяли, ограничившись двумя десятками орудий на складе и тысячей осколочных мин. Револьверы продолжали выпускать по двадцать в неделю, не форсируя их производство. На складах хранились уже семь сотен револьверов, запас патронов для оружия подходил к пятидесяти тысячам.