Прикасаемый

Поболтаем о воплощении в жизнь всех тревог. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. В желудке что-то оборвалось. Прошло несколько секунд. Затылок покалывало. Что-то было не так. Я попыталась отступить от него, но мои ноги вели себя как-то странно. Они казались налитыми свинцом и слишком большими. Когда мне удалось опустить взгляд на свои руки, я ахнула. Это были мужские руки. Пальцы, словно сосиски, кожа морщинистая и цвета кофе, а не бледные длинные пальцы, к которым я привыкла.

Он отпустил меня, и я рухнула на пол. Кашляя, провела по рту тыльной стороной ладони. Когда я отвела её на некоторое расстояние, она была окрашена в красный цвет. Не позволяй ему видеть, как тебе страшно! Я вытерла руку о мягкий трикотаж своей майки, чтобы скрыть улики.

Он таращился на меня, будто голодный лев на лань. Для того чтобы изменить что-то в прежнее состояние, я должна была прикоснуться к обоим предметам. Технически, это была уже не я, чтобы к чему-либо прикасаться. Потому я должна была хорошенько подумать, прежде чем попытаться. А сработает ли? От мысли, что я застряну в теле этого парня, я почувствовала себя ещё паршивее, чем при превращении. А это о многом говорило. Я закрыла глаза и молила Бога, чтобы мои внутренности, которых я в каком-то смысле касалась, потому что те были внутри меня, остались по-прежнему моими собственными.

По стенам комнаты начала стекать вода. В ушах стали раздаваться щелчки. Мне пришлось втянуть в себя как можно больше воздуха, чтобы сдержать подступающую тошноту. Боль, если такое возможно, стала ещё сильнее, чем прежде. По десятибалльной шкале она достигла где-то пятидесяти. Когда зрение прояснилось, я увидела небольшой участок своей маленькой бледной руки, опирающейся на холодный пол. Были ли у меня внутренние повреждения? Что если я себе чего-нибудь сломала? Может, теперь у меня дыра в каком-нибудь жизненно важном органе или случилось кровоизлияние в мозг? О Боже. А что если я не способна полностью вернуться в себя прежнюю? И моя внешность теперь была с какими-нибудь его… дополнениями… придатками? Я соединила свои ноги, прижала их друг к другу и вздохнула с облегчением. Никаких мужских причиндалов.

— Гм, — сказал мужчина, обходя меня кругом. — Побочные эффекты? — Он склонился чуть ближе, изучая меня. Его дыхание воняло Читос.

— Я устала и немного голодна, — сказала я буднично.

Ни за что не скажу, что чувствую себя так, будто меня выкинули из самолёта, а потом я ещё прокатилась по куче битого стекла. Всего каких-то два дня здесь, и я уже понимаю, как всё устроено. Кайл был прав. Они копаются в вашем мозгу в поисках уязвимых мест.

— Мы должны провести несколько тестов, — сказал он, но обращался не ко мне. Он блуждал по комнате, открывая шкафы и разговаривая сам с собой. Мне не понравилось, как взволновано это звучало.

— Тесты? Что ещё за тесты?

Он вздрогнул, как будто забыл обо мне.

— Физического характера. Время реакции, ответные реакции на стимуляцию и тому подобное. Нам так же необходимо определить твои пределы. Я хотел бы сделать это в такой день, когда ты не… имитируешь, не так ли?.. ничего крупного.

Он был рассеянным, и это пугало, но я не спрашивала. В течение следующих нескольких часов человек, который, наконец, представился Риком, атаковал меня миллионом вопросов. С каждым ответом его возбуждение все росло и росло.

К четырём часам дня я была вымотана настолько, что могла рухнуть замертво в любую минуту. Эффект от превращений никуда не делся. Головная боль, наконец, стала терпимой, но тупая ноющая боль в мышцах и суставах постоянно вызывала приступы тошноты.

Рик сжалился, покончил с вопросами и улыбнулся:

— Я просто хочу измерить тебе давление. А потом передам тебя в руки отца.

— Самое время, Рик. — Папа стоял, прислонившись к стене, скрестив руки, и наблюдал. Это немного напомнило ту пору, когда я была ещё ребёнком и каталась на карусели, на сельской ярмарке. С каждым оборотом я высматривала его, чтобы увидеть, как он наблюдает за мной, широко улыбаясь. Сейчас он был в точности такой же, как тогда. Только улыбка была другой. А может, и не была. Может быть, я видела то, что хотела видеть.

— Слышал, ты сегодня очень неплохо справилась, Дэзни, — сказал отец, когда Рик застегнул манжету для измерения давления выше моего локтя.

— Да как не фиг делать, — я заставила себя улыбнуться. — Итак, что такое? Я все ещё не знаю, чем буду здесь заниматься. Не хочешь дать мне подсказку?

Ухмылка отца стала невозможно широкой. Загруженной темными невысказанными обещаниями.

— Всему своё время.

— Потрясающе, — раздался в комнате восхищённый вздох Рика. — Сто двадцать на восемьдесят. Идеальное! — Он снял манжету и улыбнулся мне. — Да ты находка, моя дорогая.

Он отвернулся, чтобы сделать какие-то пометки, а отец шагнул вперёд.

— У меня есть для тебя награда.

В том, как он это произнёс, слышалось снисхождение и даже оскорбление, и мне захотелось его нокаутировать, но любопытство победило.

— Награда?