Прикасаемый

— Выпей, — одними губами произнесла я. К моему облегчению, он поднёс стакан к губам и проглотил весь сок. Я держала свои лицо повёрнутым от отца, засунув руки глубоко в карманы, чтобы не провести ими по стеклу. — Прости меня.

Выражение лица Кайла оставалось нейтральным, но его глаза передавали тоску, которая соответствовала моей собственной. Если бы я только могла коснуться его, хотя бы на минутку.

— Ты готова возвратиться? — Я подпрыгнула, когда рука отца легла на моё плечо.

БУМ!

Кайл бросил пустой стакан в стекло камеры прямо туда, где была голова отца. Крошечные капельки сока стекали по неповреждённому стеклу на пол.

Он вернулся в угол клетки, не спуская глаз с отца, с леденящей кровь усмешкой на губах.

Глава XX

В тот вечер мы пришли домой где-то после полвосьмого. Отец должен был вернуться в Деназен, чтобы с чем-то там разобраться, так что я осталась одна. Впервые за всё время, сколько себя помню, мне захотелось свернуться калачиком и зарыдать.

Я бродила по гостиной, то и дело, беря в руки сувениры из прошлой жизни, которой никогда не существовало. Статуэтка крошечного фарфорового котенка, роза из синего стекла. Всё ложь. Я подошла к вазе. Эта мерзкая, уродливая ваза. Я взяла её, повертела в руках, точно так же, как сделал это Кайл тогда, в нашу первую встречу, и хорошенько встряхнула.

В ней же должно быть растение, верно?

Я провела указательным пальцем по краю горлышка, прежде чем запустить её в стену. Она разлетелась на осколки точно так же, как стакан Кайла. Кусочки керамики упали, подпрыгнув и издав тихий звон, соприкоснувшись с полом.

В остальном комната осталась прежней. Над моей головой опустился тяжелый туман, и, что бы ни делала, я не могла избавиться от него. Я ломала и крушила всё вокруг, ничего не помогало. Попыталась дозвониться до Бренда. Нет ответа. Написала ему на электронку. Нет ответа. К данному моменту я уже не на шутку беспокоилась. Возможно, он игнорировал меня, потому что продолжал копать. Я видела это в его глазах на кладбище. Он никогда не мог устоять перед брошенным вызовом, а поскольку этот парень просто не мог мне лгать, то избегал меня. Логика наверняка не соответствовала истине, но заставила меня чувствовать себя лучше.

Я отправилась на кухню и сделала свой любимый бутерброд: индейка, помидор и арахисовое масло. Но после ближайшего осмотра сочла его неаппетитным. Но все равно откусила. Хлеб на вкус был черствым и трухлявым, а индейка плохо пахла, даже несмотря на то, что была свежей. Меня почти вырвало в открытую ладонь. Живот скрутило в протесте, и я выкинула остатки бутерброда в мусор по пути к себе в комнату.

Телик: смотреть нечего. Радио: песни все как одна — отстой. Компьютер: все привычные чаты пусты. Меня посетила идея: выбраться куда-нибудь, чтобы хоть что-то делать, несколько случайных звонков, и я оказалась бы где-нибудь на вечеринке четыреста одиннадцать[14], но у меня совсем не было сил.

Вместо этого, я разулась и заползла под одеяло. Все превращения, что я сделала раньше, разом навалились на меня, и даже несмотря на гул в голове, беспокойство из-за Бренда, отвращение к отцу и страх за Кайла, сон пришел быстрее, чем я думала.

* * *

Я проснулась от тихого, но хорошо различимого позвякивания. Сев, я оглядела комнату. Вторую ночь подряд была полная луна, и потому мою спальню заливал серебристый свет, струящийся через окно.

Окно.

Вот откуда доносился звук. Я сползла с кровати, открыла его и выглянула на улицу. Алекс.

— Что ты здесь делаешь?

— Я могу подняться?

Я пожала плечами и отошла назад, когда он начал карабкаться.

Он пролез через открытое окно и мимоходом бросил на меня хмурый взгляд. Внезапно, я обрадовалась, что так и не удосужилась переодеться в пижаму.

— Только пришла домой? Я тебя обыскался.

— Была здесь всю ночь, — сказала я, плюхнувшись на кровать. — В любом случае, почему это ты меня разыскиваешь? Разве мы не сказали друг другу все, что нужно было сказать, в прошлый раз, когда виделись? Помнишь? Ты велел мне убираться к черту?

— Я беспокоился о тебе. Хотел убедиться, что ты в порядке.

— В следующий раз воспользуйся телефоном. Или электронной почтой. Черт, используй почтового голубя.

— У меня больше нет твоего номера. И электронного адреса. И у меня нет ни одного голубя.

— У меня тот же электронный адрес, что и всегда был.

— О.

Тишина.

— Ну? — Мой взгляд прокрался к часам на тумбочке. Только полночь. Я, должно быть, задремала, потому что в прошлый раз, когда я смотрела на часы, было 11:20.

— Что ну? — раздраженно спросил он.

— Ты сказал, что хотел увидеть, в порядке ли я была. — Я покружилась. — Очевидно, я в порядке.

— Боже, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Ты так раздражаешь!

— Спасибо, — произнесла я, указывая на окно. — Было бы иронично, если бы я теперь велела тебе убираться к черту?

Алекс вздохнул.

— Слушай, извини меня за тот вечер. У меня из-за Деназен вроде как крышу сорвало. Я…

Я была заинтригована этими полу извинениями Алекса Можорна.

— Не парься, ладно? Ты должен быть осторожнее. Я понимаю.

Он помолчал минуту, незаметно осматривая комнату.