Приказ

— Теперь мы уже мало чем рискуем, — перебила Сударыня Мари Шлерн. — Какая бы власть ни объявилась здесь завтра или послезавтра, за несколько часов она ничего не сумеет сделать, и тем более навести порядок в стране, а мы за это время уже будем по ту сторону границы…

Молчание сына беспокоило Сударыню, и она нервно обрушилась на него:

— Что же ты молчишь? Ну скажи хоть что-нибудь! Надеюсь, ты не собираешься оставаться здесь, на этой военной свалке?..

В глазах Альби засветился злой огонь, и Мари сразу заметила это. Она тут же встала из-за стола и, чтобы не дать разгореться семейному скандалу, подошла к Альби и попросила его:

— Альби, проводи меня домой, хорошо?

Про себя же она решила, что дома, в своем любовном гнездышке, она наверняка уговорит его уехать из Венгрии. Она была уверена, что добьется согласия, а уж если Альби даст слово, то он никогда не отступится от него. Однако помимо уговоров у нее в запасе было и еще кое-что, во что она твердо верила. Она потащила Марошффи за собой, а он и не думал сопротивляться.

Когда они пришли в ее квартиру, Мари на несколько минут открыла все окна, чтобы проветрить помещение, а потом, закрыв их, зажгла какие-то благовонные травы, полученные с Востока, и поставила на стол бутылку вина. Сделав все это, Мари вышла в другую комнату, чтобы переодеться. Освежившись дорогой туалетной водой и накинув на голое тело легкий шелковый халатик, она вернулась к Альби. Он все еще не прикоснулся к бутылке. Мари быстро открыла ее и, отпив глоток прямо из горлышка, налила бокал Альби, но он не притронулся и к бокалу.

— Что с тобой стряслось, дорогой? — ласково поинтересовалась Мари и увлекла его за собой на кушетку. Тесно прижавшись к нему, она взяла его руку в свои и еще ласковее сказала: — Если ты хоть капельку любишь жизнь и тебя хоть чуть-чуть интересует твое будущее, ты поедешь со мной. В Вене мы заживем великолепно, а если хочешь, поедем куда-нибудь еще. Неужели тебе нужно это объяснять? — Говоря это, она все крепче прижималась к нему. — Ты все время молчишь, а я даже не знаю, о чем ты думаешь. Неужели ты не хочешь уехать со мной? Со своей матерью?! Что тебя здесь держит?

Альби обнял Мари, поцеловал в губы, а затем сказал:

— Останься здесь, Мари, вместе со мной… Я так хочу этого…

Эти слова он произнес так горячо, что она даже ужаснулась. Высвободившись из его объятий, Мари запахнула полы халатика и выпрямилась.

— Альби, ты сам не знаешь, что говоришь! — с некоторой холодностью произнесла она. — Остаться здесь, в стране, где так сильна коммунистическая угроза? Уже сегодня почти с полной уверенностью можно сказать, что всякий сброд, живущий по окраинам, захватит наш район, наши дома и квартиры! Это невозможно и равносильно сумасшествию. Ты очень хорошо знаешь, что я не занимаюсь политикой, я просто ненавижу ее. Однако я прекрасно усвоила, что правда и все права на нашей стороне, а нарушение этих прав — само по себе смертный грех, которому нет прощения. Все это я говорю тебе только для того, чтобы ты, чего доброго, не заблудился…

Она подошла к Альби, рывком подняла его с кушетки и, обхватив горячими руками за талию, продолжала:

— В Вене ты сможешь сделать сказочную карьеру. Через Регину Баркоци я получила для тебя от герцога Черноха рекомендательное письмо к проживающим в Вене влиятельным венграм, клуб которых размещается во дворце Шенборн. Там, на Ренгассе, четыре, куется будущее Венгрии. Если у тебя есть хоть какая-нибудь политическая или военная гордость, то ты найдешь в том дворце средства для ее удовлетворения. Там и власть, и деньги, и звания, и почести. Члены этого клуба олицетворяют собой старую империю, а без них не может быть и Венгрии!

В этот момент Марошффи невольно вспомнил свою поездку в Коложвар и все то, что рассказал ему там капитан Андорнаки. Еще и речи не было о крахе политики Каройи, однако уже тогда трансильванские землевладельцы и аристократы пытались заключить союз с румынским королем, чтобы столкнуть Каройи. На Альби, как и тогда, нахлынула волна возмущения. Ему захотелось узнать, какую именно цель преследует Мари. Однако он понимал, что то самое будущее, которое ему сулит Мари, основывается на идеях, высказанных патером Шоймаром Кристианом, и это будущее, которое ожидает всех тех, кто, собственно говоря, вверг страну в катастрофу. И если случится так, что они снова окажутся наверху, тогда псе начнется сначала…

— Послушай меня внимательно, Своенравная, — твердым голосом произнес Альби. — В Вену я не поеду! И вообще я отсюда никуда не поеду. Я, правда, пока еще окончательно не решил, чем займусь, но, чем бы я ни занялся, я останусь на родине!

Эти слова Альбина вывели Мари из себя, и она рассерженно спросила: