Приказ есть приказ

— С ними только так и можно разговаривать. Понимаешь, португальцы их и за людей не считали. Просто брали, что хотели, и все. Так что у них рабское почитание силы в крови. Да мне ваши ребята сами рассказывали такую историю. В Луанде есть оптическая мастерская с прекрасным оборудованием. Можно заказать великолепные очки. Советские об этом прознали и стали туда захаживать. Если бы они просто приходили, сдавали заказ и платили, все было бы нормально. Но вы так не умеете. Вам обязательно мастеру надо подарок сделать, бутылку поставить. А местные к такому обращению не привыкли. Когда перед ними хвостом виляют, они сразу начинают чувствовать себя господами и тут такое начинается! Тот мастер по очкам сейчас тоже носом крутит, бутылки не просто как подарок принимает, а уже требует. И не водку, а чтобы непременно виски! Думаешь, этот урод не издевался над вашими, когда они здесь были? Гарантирую, что издевался! Вы же не умеете требовать, вы просите!

Возразить Евгению было нечего. Так с русским человеком всегда и везде происходит. Нет чтобы потребовать свое, законное, да так потребовать, чтобы отказать не смогли! Обязательно нужно униженно просить, давать взятки, хихикать подобострастно. Тоже, наверное, как у анголан, рабство в кровь попало…

В «Президенте» все было по-прежнему. Все-таки здесь жили теперь военные с многолетним стажем службы, и дисциплина стала для них второй натурой. Так что ни Миронов, ни Тибурон особенно о своих бойцах не беспокоились, оставляя их ненадолго. Они знали, что караулы сменят вовремя, обед приготовят, никто не напьется, не убежит в самоволку «по девочкам». Ну, может быть, потихоньку слетают на океан, окунуться. Но это провинность невеликая, можно на нее посмотреть сквозь пальцы.

Кстати, и обед подоспел. Шустрые фуражиры, возглавляемые Толиком Монастыревым, ухитрились раздобыть даже редкой для этих широт картошки, а кубинский повар приготовил из нее и ветчины замечательный соус. Попробовав, Миронов сказал довольному собой Толику:

— Не по той линии ты пошел!

— В каком смысле? — не понял тот.

— Надо было тебе в снабженцы идти! Цены бы не было такому специалисту!

Вместо ответа Монастырев вытащил свой знаменитый нож и, не примериваясь, метнул его через всю столовую. Нож вонзился в деревянный щит на противоположной стене. Кубинцы дружно зааплодировали.

— Нас и тут неплохо кормят, — коротко сказал Портос и вернулся к своей обширной миске с картофельно-мясным варевом.

Возразить Миронову было нечего. Зато вспомнилась идея про обучение кубинцев. Он тут же высказал ее Тибурону. Капитан секунду подумал, а потом кивнул.

— Хорошая мысль. Твои ребята большие профессионалы, чем мои.

Евгений уточнил:

— Мои ребята вообще профессионалы. А твои — нет.

Серхио подумал.

— Ну, в каком-то смысле ты прав. После Анголы мои вернутся на гражданку. Твоим она не светит.

— Если из армии не выгонят.

Посмеялись, потом, закончив обедать, поднялись к себе. Пить виски при подчиненных оба посчитали неэтичным, подрывающим воспитательный момент. В номере кроме ящика с бутылками оказалась еще и здоровенная гроздь спелых бананов. Кто-то из фуражиров расстарался.

Они только разлили по первой, когда из душевой послышались яростное фырчание и грохот. Тибурон, заглянувший туда, с удовлетворением отметил:

— Вот тебе достойные плоды нашего похода. Вода пошла.

Комиссар действительно распорядился пустить в отель воду. Правда, только холодную. Чтобы текла еще и горячая, нужно было растопить котельную в подвале отеля. Для этого требовалась солярка, которой, естественно, не имелось в наличии. Офицеры постановили в ближайшее время озаботить комиссара этой проблемой, а пока с удовольствием помылись холодной водой. При стоявшей как на улице, так и в номере жаре это было даже приятно.

День постепенно скатывался к вечеру. Занятия с кубинцами решили начать назавтра. А пока, прихватив с собой бутылочку, стаканы и несколько бананов, отправились на пляж. Тибурон на всякий случай взял солдата с автоматом. Тот не купался, сидел в тени и бдительно посматривал по сторонам.

Едва успели окунуться первый раз, как на пляже появился Толик Монастырев. Он волок с собой два деревянных шезлонга.

— Вот, — сказал Портос, раскладывая сидения. — В отеле нашел, там их много. Чего на песке зря валяться?

И с этими словами удалился.

— Н-да, — заметил Тибурон, устраиваясь в принесенном кресле поудобнее. — Уважают тебя подчиненные. Я в людях разбираюсь, это не подхалимаж.

Евгений неопределенно повел плечом, дескать, с чего бы им меня не уважать? Одно дело делаем.