Приказано добиться результата. Как была обеспечена реализация реформ в сфере государственных услуг Великобритании

Все это – огромные достижения, но два серьезных вопроса остаются пока без ответа. Первый связан с тем, что, несмотря на серьезные свидетельства того, что за последнее десятилетие Британия и особенно Лондон стали более успешным многонациональным сообществом, в этой сфере сохранились глубокие проблемы. Самая насущная из них, и она справедливо привлекает к себе внимание многих с 7 июля 2005 г., касается отношений между исламом и современным британским обществом, а особенно вопроса о воспитании и образовании мальчиков и молодых людей, придерживающихся мусульманской веры. Здесь не место для дискуссии по этой теме, однако непохоже, что на настоящий момент существует связная и последовательная политика в данной области, хотя Рут Келли уже приступила к обсуждению этих вопросов, что очень полезно для дела. В долгосрочном плане еще более серьезным является вопрос о том, смогло ли британское общество приспособиться к изменениям, которые произошли за последнее десятилетие в самых его основах. За это время мы приняли самый большой поток иммигрантов с 1950—1960-х гг., а может быть, и за всю историю, и, хотя экономические выгоды от этого очевидны, долговременные социальные последствия практически никто всерьез не рассматривал. Более того, поскольку в значительной мере иммигранты были нелегальными, правительство во многом предпочитало придерживаться узкого взгляда на проблему. Тем не менее 30 % занятых в Лондоне родились за пределами страны. Как утверждает Тревер Филлипс, председатель Комиссии по вопросам равенства и правам человека (Commission for Equalities and Human Rights), «нам отчаянно нужны иммигранты для пополнения рабочей силы. Но нельзя делать вид, что этот новый мир с многочисленными мигрантами из самых разных мест и беспрецедентными угрозами глобальной безопасности лишен недостатков»[171].

Из послевоенной истории мы знаем, что промедление в 1950—1960-е гг. при постановке и решении вопросов, связанных с миграцией, привело к крупным социальным потрясениям в 1970—1980-е гг., с связи с чем сразу приходят на ум Брикстон и Токстет[172]. Если мы хотим избежать подобных отдаленных последствий значительно более неоднородного потока иммигрантов последнего десятилетия, то нам не следует ограничиваться маловразумительной, но характерной для нашего общества комбинацией, состоящей из отказа от жестких мер и воздевания рук к небу. Потому акцент Гордона Брауна и Дэвида Бланкетта на британские ценности столь важен и отнюдь не умозрителен. И потому же столь необходимо обеспечить заметные результаты в области образования, здравоохранения и сокращения преступности, например, и это относится ко всем общественным группам независимо от их этнической принадлежности.

Еще одна глубокая социальная проблема, которая так и не решена, несмотря на многие попытки сделать это, – это крайняя бедность и изолированность некоторых групп людей, особенно в городских трущобах. В определенном отношении эта проблема только обостряется в результате стабильного роста уровня жизни в целом по стране. Мой родной город Ливерпуль сильно изменился, в центре и в районе Старого города появились модные магазины и рестораны. Такие же или даже более радикальные перемены произошли, например, и в других больших городах – в Манчестере, Ньюкасле и Кардифе. Но в каждом из этих городов лишь в нескольких шагах от процветающих районов расположены трущобы, развалины, в которых живут люди, не имеющие выхода из этой «ловушки бедности». Среди них есть и совершенно неблагополучные семьи, для которых государство пока ничего не может сделать.