Приказано - спасти...

Шилин горестно вздохнул, но промолчал. Семен поворошил угли концом палки и успокоил Андрея:

- Вот выберемся к своим, тогда и попросим. Там Сиваков не откажет.

Отблески огня играли на лицах сидящих вокруг костра. В этих бликах лицо Виктора Ивановича жестоко стянутое ожоговыми шрамами сделалось похожим на страшную маску, вылепленную скульптором-недоучкой.

Со стороны прицепа послышался чей-то неразборчивый голос. Фира повернула голову, прислушиваясь. Затем встала и ушла в темноту.

- Хорошая она девушка - тихо произнес капитан, глядя невидящим взглядом на огонь. - Берегите ее, мужики. Ей и так с нами тяжело.

- Виктор Иванович, а как у вас так получилось? - снова не выдержал Шилин.

- Что получилось? - не понял капитан.

- Ну, вот это... - замялся Андрей - с лицом, то есть...

Раненый усмехнулся узкой щелью практически безгубого рта, но ответил, медленно выговаривая слова хриплым голосом:

- Ты хочешь спросить, как я поджарился? Очень просто - оказался в горящем самолете. Когда в наш полк пришел приказ - снабжать окруженцев продуктами и боеприпасами, командир собрал всю годную для такого дела технику. Но не возить же продовольствие на боевых машинах? К этому времени у нас еще оставалось несколько исправных самолетов Р-5. Поэтому отобрали летчиков с большим налетом на этом типе машины, из "безлошадных". А я на этом самолете инструктором, в авиашколе, летал. Так и попал в эту группу...

Было видно, что летчик снова переживает обстоятельства своего ранения. Забинтованные пальцы сжались в кулаки, на лбу выступили капли пота, голос стал еще более хриплым.

Семен, кляня про себя Шилина влезшего с неуместным вопросом, попытался перебить капитана:

- Виктор Иванович, давайте я вам еще чаю налью.

Но летчик, не обращая внимания на слова Чекунова, продолжал свой рассказ:

- Мы вылетали вечером, чтобы сбросить груз и успеть вернуться до темноты. Ходили на малых высотах, поодиночке, чтобы не быть замеченными немецкими истребителями. Ведь прикрытия не было. Первые вылеты прошли удачно. А потом не вернулся один экипаж. Следом - другой, третий. Стало ясно, что действуют немецкие истребители-охотники. Но ведь приказ никто не отменял...

Семен почти насильно впихнул в руки пилота горячую кружку. Горячая жидкость плеснулась капитану на колени, однако мысленно он был в кабине своего самолета:

- Нас подкараулили на следующий день... Хоть штурман и заметил пару "Мессершмиттов" издалека, однако, на фанерном биплане мы не могли состязаться с истребителем в скорости. Да и спарка ДА против пушек "Мессера" слабовато выглядит. Я пытался маневрировать, прижался к самым верхушкам деревьев, штурман открыл огонь из пулеметов. Слышно было, что "Дегтяревы" бьют одной длинной очередью. Но немец все равно зажег нас с первого захода. А высоты чтобы прыгать с парашютом уже не оставалось. Пламя разгоралось, и сбить его скольжением не удалось. Хорошо, что в лесу подвернулась поляна. Пришлось садиться на большой скорости, потому что уже горел бензобак, и огонь захлестывало в кабину. Потом мне сказали, что из самолета меня вытащил штурман, хотя я этого и не помню...

Наступило неловкое молчание. Андрей прятал глаза, стыдясь взглянуть в лицо летчику, хоть тот и не мог видеть этого.

Капитан правильно расшифровал наступившую тишину:

- Не надо меня жалеть. Я делал свою работу. Мог вообще погибнуть, но повезло -остался жив. А лицо? Лицо это ерунда - заживет, как-нибудь. Да я уже и привык. Хотя сначала ощупывал руками, и самому страшно было. Вот только глаза.... Но Сиваков говорит, что надежда восстановить зрение есть. А он слов на ветер не бросает. Ведь, правда, мужики? - в голосе капитана звучала отчаянная надежда.

- Товарищ капитан, вы еще на истребителе немцам жару зададите. - Андрей попытался исправить свою ошибку и как-то поднять настроение летчику. Но тот только поморщился, отрицательно покачал головой и поднял перед лицом забинтованные кисти рук:

- Где теперь я, и где теперь те истребители. Там здоровье нужно железное. Если глаза... Хоть бы на У-2 разрешили летать, и то счастье. Хотя, что это за самолет - палкой сбить можно.

- Ну не скажите, товарищ капитан, У-2 еще повоюет - неожиданно проявил авиационные познания Семен. Летчик удивленно повернул в его сторону голову:

- Как связной самолет, конечно повоюет. А что еще он может?

- Наверное, как легкий ночной бомбардировщик и малый транспортник. Опять же сесть может на любой пятачок, снаряды прямо к пушкам подвезет, патроны для пехоты. Да и раненых заберет. - Семен вспомнил рассказы сослуживцев о войне в Маньчжурии. Ну и самому приходилось видеть "кукурузник" в деле. Вот только, не помнил Чекунов, называют ли уже самолет этим прозвищем?

- И много ли он возьмет на борт? - продолжал не соглашаться капитан, но был видно, что он задумался над подброшенной идеей.

- Мал золотник, да дорог - примирительно ответил Семен, не желая продолжать спор. Все же большая часть его знаний по авиации, приходилась на кинофильмы, да передачи по телевизору.

- Так! - из темноты появилась Фира, и тон голоса ее не предвещал ничего хорошего: