Приказано влюбить

И вот сейчас этот тип сидит перед ним в белом халате и с умным видом хмурит лоб.

Тварь!

Евгений снова дёрнулся, и Джон заговорил. Правда, обратился он не к нему, а к санитару:

 - Четыре кубика, как всегда, - распорядился Тот, кого надо забыть. - И поскорее.

Уже через секунду игла впилась в предплечье, и Женя чуть не завыл.

 - Не надо нервничать, - ласково сказал работорговец без малейшего намёка на акцент, и улыбнулся. - Вы опять меня забыли, Евгений?

В ответ Женя глухо зарычал и зыркнул исподлобья. Лекарство действовало, превращая всё вокруг в расплывающиеся кляксы. В ушах зашумело. Стул под задницей качался, словно надувной матрас на волнах.

 - Ы-ы... - выплюнул Евгений, не в силах совладать с языком. Все силы уходили на то, чтобы держать глаза открытыми.

 - Меня зовут Иван Сергеевич. - Зелёные глаза смотрели с участием. - Я ваш лечащий врач, а вы - мой любимый пациент.

 - П-пац-циент... - тупо повторил Женя, пытаясь переварить услышанное.

Иван Сергеевич? Серьёзно?

 - Да, - кивнул Джон. - Пациент.

Он сцепил пальцы в замок. На левом запястье блестели массивные золотые часы.

 - В этот раз вы погрузились в свой бред глубже обычного и практически полностью утратили связь с реальностью, - вздохнул он. - Я уж боялся, мы вас не вернём.

 - Ч-чего? - Евгений сглотнул, оглушённый словами.

 - Как вы думаете, сколько времени вы здесь находитесь?

Женя напрягся, пытаясь сопоставить факты, да ничего путного из этого не вышло: инъекция лишила его способности рассуждать здраво.

Он помнил Лену. Помнил дождь и рыжего мужика...

 - П-пару дней? - предположил он.

Джон подался вперёд, и Евгений уловил исходивший от него запах дорогого одеколона.

 - Вы здесь почти три года, Женя.

= 51. Старший сержант Евгений Тихонов

 - Попробуйте описать её, - сказал Тот, кого Женя не помнил, и откинулся на спинку кресла. - Сумеете?

Евгений нахмурился. Образ Лены так врезался в память, что не померк бы даже через сотню лет. Но... Разве можно облечь красоту в слова?

Глаза похожи на туман. Она умеет целовать так, что рвёт крышу. Каштановые волосы пахнут цветами. Сладко, но не приторно. Её полные груди помещаются в его ладони, а если провести по большим тёмным соскам пальцами, они мгновенно сожмутся и затвердеют. Когда Лена смотрит на него, он чувствует себя самым счастливым человеком на Земле...

 - Рост чуть выше среднего. Тёмные волосы. Светлые глаза.

 - Хммм... - Джон Сергеевич сморщил высокий лоб и пробурчал: - Всё как я и предполагал.

Прежде, чем Женя устремил на него вопросительный взгляд, доктор протянул фотографию.

Евгений вздрогнул от острого дежавю и взял снимок.

Тёмные волосы. Светлые глаза... Погоны, форма. Да, это определённо она.

 - Я помню, - сказал Женя. - Её зовут Ленара Сабитова, и она лейтенант ФСБ.

 - Она действительно из ФСБ, - кивнул Тот, кого неплохо бы вспомнить. - Но зовут её не так.

 - А как?

 - Разве это важно? - зелёные глаза следили внимательно, улавливая каждую эмоцию. - Эта барышня приходила сюда один единственный раз пару месяцев назад. Задавала вам какие-то вопросы. Я пытался объяснить, что последствия тяжелой контузии оказались для вас необратимыми, но она и слушать не стала. Потом она ушла и больше не вернулась. Ну а у вас, Евгений, после той беседы случился мощнейший рецидив. А спровоцировала его эта женщина. Которая, кстати, стала вашей навязчивой идеей.

Женя сглотнул и уставился в пол, а Джон Сергеевич продолжил:

 - Ваше состояние ухудшалось с каждым днём, - сказал он. - Начался бред преследования. Приступы паранойи, острые панические атаки. Вы перестали узнавать меня, своего лечащего врача, а в моменты редких просветлений подробно описывали как я... прошу прощения... принуждал вас к половому сношению. Причём неоднократно.

 - Но... - Евгений заморгал. - А как же Хазмат... Плен...

 - Всё это имело место быть, - кивнул врач. - Но прошло уже несколько лет, однако ваша память так крепко зафиксировала травмирующие события, что вам кажется, будто всё случилось недавно. Всю новую информацию - лица, имена, ситуации - ваше сознание автоматически трансформирует в элемент воспоминаний.

 - То есть... - озадаченно прохрипел Женя. - Я путаю прошлое и настоящее?

 - Что-то вроде этого, - согласился Джон Сергеевич. - Такова специфика вашей душевной болезни.

Душевной болезни...

Евгений вздрогнул и понурил голову. Одно дело просто знать, что ты душевнобольной. Совсем другое - слышать от кого-то.

 - Это можно... как-то вылечить?

 - Стараемся в меру наших скромных сил, - сказал психиатр. - Вот уже почти три года стараемся. Но...

 - Что "но"?

 -  Увы, российская научная база слишком слаба для дальнейших исследований в этой области.

 - То есть... - Женя сглотнул подступивший к горлу ком. - Я навсегда останусь... останусь...

Слово "шизофреник" никак не шло с языка. А ведь у него именно шизофрения. Он прочёл диагноз, когда доктор пару дней назад неосмотрительно оставил на столе его дело открытым, а сам вышел ответить на звонок.