Приход № 1 (декабрь 2013). Введение во Храм

Один из самых сложных вопросов повседневной христианской жизни – это молитва. Она совершенно неуправляема, не поддается жесткой логике, как говорят опытные наставники, трудно в ней подвизаться.

Восточная и западная традиция предлагает каждая свой путь возрастания на этом нелегком пути. Восточная традиция, следуя заветам отцов Церкви, по словами свт Игнатия (Брянчанинова), «повелевает содержать ум вполне безвидным, незапечатленным никакою печатью вещественного». А Запад вовсю использует воображение и тем самым «впадает в прелесть».

Внимательное прочтение трудов святителя Игнатия укажет нам множество примеров неправильного использования воображения, которое приводит не к углублению жизни во Христе, а к тщеславию, к приятным ощущениям и, в конечном счете, ведет в никуда. Обычно приводя примеры использования воображения в молитвенных практиках Запада, в первую очередь говорят об известных мистиках. Хотя сама Католическая Церковь относится к подобному опыту с большой осторожностью и проверяет его истинность годами, если не десятилетиями и столетиями.

Да, в Католической Церкви существуют целые школы, построенные на использовании воображения. Все эти школы имеют своим корнем так называемую иезуитскую духовность. Нельзя сказать, что в XVII веке она возникла на пустом месте и была плодом молитвенного опыта одного человека – св. Игнатия Лойолы. Он сумел систематизировать то, что уже годами копилось в традиции испанского католичества. И нельзя сказать, что предложенную им систему приняли сразу шквалом аплодисментов. Почему-то нередко забывается, что страшная испанская инквизиция с пристрастием изучала предложенную методу, взвешивала все за и против, и долго судила-рядила, что же делать с этим самым Игнатием и его товарищами.

Сейчас предлагаемая иезуитами метода используется практически повсеместно, причем даже теми, кто никоим образом не связан с иезуитской духовностью. Она хороша тем, что отвечает чаяниям современного человека. Она находится на грани психологии, в современном понимании этой науки, физиологии и духовной жизни. Какую же роль играет здесь воображение?

Святой Игнатий Лойола в своих «Духовных упражнениях» предлагает мысленным взором устремиться в свое прошлое и увидеть в нем присутствие Божие и те ситуации, в которых мы отвечали или не отвечали на любовь Господа. Это начало пути покаяния и исцеления человека. Есть и определенный метод прочтения Священного Писания, который используется не только иезуитами и имеет свои традиции во многих западных монашеских орденах. Широко известен девиз Ордена проповедников, именуемых еще доминиканцами, «Делиться полученным в созерцании». Это созерцание невозможно без участия воображения. Если описывать этот способ молитвы словно создавая набросок, крупными размашистыми штрихами, то получиться следующая картина: необходимо представить, говоря современным языком, визуализировать мысленным взором события, например, Евангелия. Как происходило Благовещение? Что делала Дева Мария? Как выглядел Ангел? Многие духовные наставники предлагают представить все до малейших деталей, вплоть до орнамента на одежде Святой Девы. Это делается для того, чтобы человек вышел из привычного для него ритма жизни и вошел в круг спокойного созерцания, безмятежного бытия и присутствия перед Ликом Божиим. Конечно, здесь существует опасность вторжения в душу человека, в его молитву лукавого, большого любителя любых мыслительных образов. Поэтому все духовные школы, как одна, настаивают на участии духовного наставника. Отношения с ним должны складываться, как в известной книге «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу». Здесь на первом месте стоит послушание, и за ним следует неотрывно полная открытость помыслов и доверие.

Рисуя в процессе размышления, еще именуемого в западной традиции медитацией, человек не заставляет Бога действовать неким определенным образом. Он только входит в состояние созерцания. Словно создает декорации и… тут мы подходим к самой главной и самой трудной части. Необходимо замолчать, замереть, остановиться. Многие наставники рекомендуют, чтобы сам ритм дыхания слился с молитвой. Кто-то предлагает повторять, как это делали великие молитвенники на Востоке, «Иисусе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного». Кто-то использует слова «Иисус, на Тебя уповаю», которое воспринимается как малое исповедание веры и нередко используется как малый (не в смысле литургического названия, а в смысле короткой формулировки) экзорцизм. Кто-то просто предписывает повторение с ритмом дыхания имени Иисус. Но все сходятся в одном, что необходимо как бы замереть в этом состоянии. Ведь, как писал св. Августин, «лучшее, что мы можем сделать для Бога – это молчать, созерцая сокровища Божественной мудрости и любви».

Это состояние, в которое человек входит при помощи воображения, которое ведет к сосредоточению, можно сравнить с евангельским повествованием об усмирении бури. Из паники и суеты современного мира мы постепенно переходим в состояние надежды и доверия, которые и приносят успокоенность и открытость на действие Святого Духа. И, как в Евангелии, становится не просто тихо, наступает «великая тишина», в которой Иисус обращается к сердцам учеников.

Таким образом, путь молитвы с использованием воображения ведет к той же самой цели, о которой столь много пишут учителя Восточной Церкви, – сделать ум безвидным, предстать перед Богом в великой тишине. Это совсем не значит, что нужно срочно начать подвизаться на этом пути, накупив кучу книг по западной духовности. Слишком много камней разбрасывает дьявол на этом пути, чтобы идти по нему в одиночку без опытного проводника. Но когда мы смотрим на произведения искусства, созданные западной традицией, это знание дает нам возможность увидеть поиски Бога и увидеть в них некое родство с молитвенной практикой Востока. Мало того, когда мы работаем с детьми, такой путь совместного представления сцен из священной истории делает Священное Писание ближе и понятнее малышам, учит их со вниманием относится к каждой детали евангельского или ветхозаветного текста. И учит искать Бога даже в самых незаметных мелочах повседневной жизни.