Приход № 3 (февраль 2014). Сретение

Кирилл не стал дожидаться лифта, пролетел по ступеням девять этажей, вылетел на улицу и сразу поглядел по сторонам. Неужели Даши нет во дворе? А вдруг она уже уехала в лагерь на все лето? Мама ведь каждый год ее туда отправляет.

Но тут он услышал радостный лай: высунув розовый язык, к нему бежал Тобик – черная лохматая собака Даши. Значит, и сама Даша где-то рядом.

– Веди меня, Тобик, веди, – велел Кирилл собаке, и пес деловито побежал трусцой в дальний угол двора, где росли акации. «И как он только не бьется головой о столбы? – весело думал Кирилл. – У него ведь и глаз-то не видно за шерстью».

Даша, светловолосая девочка в джинсовом комбинезоне, сидела одна на скамейке в тени акаций и чертила палочкой по земле – играла сама с собой в крестики-нолики.

– Привет, – сказал Кирилл. – Ну, и кто выиграл?

– Нолики, – тихо ответила Даша. – Привет.

– Наверно, опять скоро поедешь в свой лагерь?

– Да, завтра утром мама повезет меня на поезд. Так неохота.

– Почему? Там ведь море.

– Я там всегда скучаю по маме, по Тобику, и поэтому подружиться ни с кем не успеваю. Я очень стеснительная. Но мне полезно бывать на море.

– А помнишь, – спросил Кирилл, – мы хотели построить за домом шалаш, но меня папа не пустил?

– Помню.

– Сегодня пустил. Пойдем?

– Пойдем. А успеем?

– Успеем. Шалаш быстро делается.

И они, взявшись за руки, пошли за дом, где была поляна.

На траве валялось много разного: доски, палки, картонные коробки и другие оставленные людьми вещи. Из них надо было до темноты построить шалаш, чтобы еще и успеть в нем пожить. Ведь завтра Даша уезжает в лагерь на целое лето, а до ее приезда кто-нибудь обязательно разрушит шалаш.

Кирилл принес откуда-то большую лыжную палку.

– Главное – поставить что-нибудь прочное в середину, – сказал он с таким видом, будто строил не первый, а сто первый шалаш в своей жизни.

Он воткнул палку в землю, глубоко, как только смог, и стал прислонять к ней доски и картонные коробки. Когда он брал какую-нибудь доску, Тобик вцеплялся в нее зубами, думая, что с ним играют. Ребята смеялись над ним.

Даша предложила Кириллу помощь, но Кирилл важно проговорил:

– Дом должен строить мужчина. Ты лучше отвлекай Тобика и разговаривай со мной, чтобы мне было веселее работать.

И он продолжал строить. Наконец, все доски и коробки на поляне кончились, и Кирилл начал бегать по соседним дворам, чтобы найти новые строительные материалы. Убегая, он каждый раз боялся, что вернется, – а Даши уже нет. Но когда он возвращался с новой доской, то уже издали видел девочку и ее верную собаку. Это его сразу успокаивало, и он верил, что успеет достроить шалаш и они с Дашей в нем поживут.

Небо вдалеке стало розоветь. Из-за многоэтажных домов выплыли темно-серые вечерние облака. Тобик лежал на траве и иногда клацал зубами, ловя комаров. Кирилл увлекся работой и не замечал, что уже почти стемнело. Даша терпеливо ждала, не торопила его.

Но когда Кирилл убежал за очередной доской, из окна выглянула Дашина мама:

– Доча, давай-ка домой. Завтра рано вставать.

Сердце у Даши забилось сильнее. Она выпросила у мамы еще десять минут.

– Слушай, – сказала она Кириллу, когда тот вернулся, – может быть, давай посидим немножко хотя бы в таком недостроенном шалаше? А то уже почти совсем темно.

– Хорошо, сейчас, – ответил Кирилл. – Я только заделаю все дырки целлофаном.

Даша боялась признаться, что ей уже пора уходить. Сейчас снова выглянет мама, и у нее уже не выпросишь десяти минут. От этого девочка чуть не плакала. Даже Тобик приподнялся на траве и заскулил, видя, как она волнуется.

– Почти готово. Еще минут пять – и все, – говорил Кирилл, прилаживая к шалашу целлофан.

Но тут мама снова позвала дочку:

– Даша! Домой! Тебе что, нравится, когда я на тебя кричу?!

– Иду, мамуль, – грустно ответила Даша.

Кирилл перестал работать и обернулся на Дашу. За его спиной стоял уже почти готовый шалаш.

– Так ты что, уже уходишь, что ли?

– Да, – сказала Даша и шмыгнула носом. – Уже слишком поздно. Кирилл, пожалуйста, давай хотя бы полминутки побудем в шалаше, и я побегу.

– Полмину-утки, – сердито передразнил Кирилл. – Полминутки это чепуха. И зачем я вообще строил этот дурацкий шалаш?

– Нет, не дурацкий, он очень красивый. Давай скорее зайдем в него. Пожалуйста. Я завтра уезжаю.

– Даша, мне что, силком тебя домой затаскивать? Кирилл, ей завтра рано вставать! – снова раздался строгий голос мамы.

Кирилл тоже очень хотел хоть секунду побыть в шалаше. Но ведь это так мало! Ему было до слез обидно, что завтра он уже не увидит Дашу, и что последний день перед ее отъездом они провели так глупо. Он посмотрел на свой шалаш с ненавистью, а потом подошел к нему и выдернул из середины лыжную палку.

Шалаш скрипнул и тут же развалился, снова превратившись в груду ненужных предметов. Даша тихо заплакала.

– Кирилл, зачем? Какой был хороший шалашик…

И она побрела домой, ссутулившись и вытирая слезы.

Тобик на секунду остановился около Кирилла, понюхал его руку и задрал вверх свою лохматую голову. Теперь, когда зажглись фонари, Кирилл смог увидеть глаза пса, блестевшие двумя умными звездочками.

Кириллу так хотелось побежать за Дашей и сказать ей, что он будет очень, очень по ней скучать, но вместо этого он крикнул:

– Ну и уезжай в свой лагерь!

Ночью Кирилл плакал. Он мечтал о том, чтобы завтра сразу же настал конец лета и Даша вернулась из лагеря. Тогда он пожмет ей руку, будто ничего и не было, и снова построит шалаш, и они целый день будут в нем жить, делать блины из подорожника и воспитывать Тобика. Но впереди еще было целое лето без Даши.