Приход № 4 (март 2014). Великий пост

Как и многие в Америке, я перешел в православие из другой конфессии. В молодости моя духовная жизнь была полна сомнений, и в общем-то, так сложилось, что я был воспитан в методизме. Позже это течение получило название Объединенная методистская церковь, и некоторое время я даже думал быть там священником. Впрочем, с Божьей помощью несколько лет спустя благодаря очень внимательному и терпеливому батюшке, который сумел выдержать многочасовые допросы, я в итоге убедился, что православие – этой мой путь.

Своими небольшими успехами в служении Богу я обязан во многом супруге. Наш брак был настоящим Божьим даром, и я по сей день отношусь к нему как к бесценному подарку. Матушка Кэрен (Катерина) была удивительной женщиной! Больше тридцати лет мы прожили вместе, когда у нее обнаружили редкую форму меланомы, которой заболевают только женщины. Лекарства от этой беды нет, единственная возможность – сложная операция в надежде на то, что все зараженные ткани будут удалены. К сожалению, после операции рак вернулся. По статистике, больные в таком состоянии живут не более пяти лет, и в 2007-м она умерла. У нас четверо детей, старшего мы усыновили, еще двое сыновей и младшая дочь.

Мое служение началось много лет назад с рукоположения в диакона в Питсбургской епархии, где в течение 12 лет, я одновременно служил и работал, учился в колледже, но так и не получил диплом. В итоге работал механиком на грузовой технике. Спустя несколько лет поступил в семинарию, причем мы приняли это решение после необычного случая. Мы как-то пошли в храм во время великого поста, и вместо обычной службы священник служил благодарственный молебен с акафистом. Мы впервые участвовали в подобном богослужении и были потрясены до глубины души. По дороге домой в машине мы почти не говорили, потому что так сильно переживали тот молебен, в котором мы участвовали. Тогда Кэрен спросила: ты не думал о том, чтобы поступить в семинарию и стать священником? В этот момент все встало на свои места, как будто бы Господь включил свет в темной комнате. Несмотря на то, что у меня была хорошая работа, я немало зарабатывал, я понял, что не счастлив, потому что не делаю то, что Бог хочет от меня.

И вот, примерно в 1991 году мы продали дом в Пенсильвании, чтобы я мог пойти учиться. Свято-Тихоновская семинария не имела возможностей для комфортного размещения студентов, и моей семье пришлось переехать к родителям жены. Но мы решили принести эту жертву, и Бог превратил ее в величайшее благословение для нас. После рукоположения я много лет служил в Пенсильвании, но в итоге по состоянию здоровья жены попросил перевести меня ближе к Филадельфии, где врачи специализируются на раковых заболеваниях. Спустя несколько лет после смерти жены, в январе 2012 года с большими сомнениями я перебрался на Аляску.

В общем, на Аляске я оказался в середине зимы, здесь это время называют «сорок дней ночи». Продолжительной светлой части дня где-то с 10.00 до 15.00, все остальное время кромешная темнота, а температура не поднималась выше –25 градусов. Но вот интересная особенность, я заметил, что в таких условиях, люди не позволяют погоде угнетать себя, они живут в сотрудничестве с природой. И еще: всюду, где бы ни был, я был просто поражен искренней любовью к Церкви и настоящей, неподдельной заботой обо мне. Несмотря на то, что меня никто не знал, ко мне относились не просто хорошо, а замечательно.

Мне уже приходилось встречать такие теплые человеческие отношения, но к сожалению, не в США. Несколько раз я бывал в Болгарии благодаря другу, который попросил крестить своего ребенка. И там я видел то же самое: люди, на долю которых выпало много страданий, но которые сумели пережить их с верой, крайне преданы Богу. Их любовь к Церкви выражается в каждом аспекте жизни. Вот и православные жители Аляски кажутся мне такими же. Когда живешь в суровом климате, твоя жизнь и успех зависит от понимания законов природы и сотрудничества с ней. На Аляске такие отношения с окружающим миром транслирутся в глубокое осознание того, что этот мир доверен нам Богом. Да и вообще жители Аляски очень милые, даже если ты пришел что-то купить в хозяйственный магазин, обязательно подойдет человек и спросит, для чего тебе это нужно, что случилось. Так завязывается дружественная беседа, а в итоге понимаешь, что это даже не сотрудник магазина, а обычный покупатель, который решил тебе помочь.

Православие добралось на Аляску в результате русских экспедиций по освоению Сибири. Русские торговцы пушниной и моряки основали поселения на Аляске и попросили направить священника из России, потому что им надо было получить благословение на браки, причащаться Святых Таин, крестить детей. Вместе со священниками прибыли и монахи-миссионеры из Валаамского монастыря, среди которых был преподобный Герман (Аляскинский). Большая часть из них к началу XIX века либо рассеялись, либо были убиты, либо вернулись назад. Но преподобный Герман остался здесь, жил на острове, где местные жители помогали ему скрываться от торговцев, с которыми к тому времени назрел серьезный конфликт. Основу православия на Аляске заложил именно он, а позже его служение продолжила новая волна миссионеров, возглавляемая святым Иннокентием (в то время оцтом Иоанном Вениаминовым). Святой Иннокентий служил на Аляске священником, ненадолго вернулся в Россию, где вскоре скончалась его жена. Митрополит Филарет заверил его, что заботу о его близких возьмет на себя императорская семья, убедил принять монашество, а также вернуться на Аляску. Его деятельность имела ключевое значение для обучения местного населения, под его началом был создан алфавит для языка жителей Аляски.

Святой Иннокентий был невероятно предан своему делу. Он мог плыть по 15 часов в каяке просто, чтобы посетить соседнюю деревню, служить литургию или крестить. Такие самозабвенные примеры служения демонстрируют разницу между православием, которое пришло на Аляску, и православием, зародившимся в других штатах Америки. На Аляску изначально были направлены священники и миссионеры для активной евангелизации и миссии среди аборигенов. В остальной части Америки православие возникало «естественным» образом, когда русские семьи обосновывались там – это была религия переселенцев, которые хотели сохранить свою веру. А на Аляске совсем не было христианства, местные жители были обращены в христианство миссионерами из России.

После покупки Аляски Америкой государство из лучших побуждений решило отправить миссионеров на Аляску в качестве школьных учителей, чтобы «обратить» местное население, которое якобы вообще не имело представления о Боге, и по мнению новых владельцев, были вовлечены в пагубные языческие культы. Все это «обучение» проводилось без учета национальных особенностей, жителям не давали говорить на собственном языке, не разрешали посещать воскресные службы. Это очень печальный этап в истории христианизации Аляски, но несмотря на это, надо сказать, что вера выжила, она не прекращала существовать ни на минуту. Мы и сейчас видим большой интерес к православию. В отдаленных районах, где нет постоянного священника, нам удается крестить несколько десятков человек за одну поездку. Мы видим, как вера укрепляется, людям нужна Церковь, они хотят крестить детей, они хотят приобщаться Святых Тайн. Нам надо просто научиться быть рядом с людьми и утверждать их вере.

Не могу сказать, что в нашем служении на Аляске все гладко. Меня очень беспокоит духовное состояние общества. Уровень самоубийств в штате самый высокий в стране, насилие в семьях, пристрастие к алкоголю и наркотикам – в каждой деревне. Духовная жизнь людей – не только православных – вот главная проблема, с которой мы сталкиваемся сегодня. Я принимаю участие в работе христианской организации, которая пытается решать подобные социальные проблемы, и многому учусь у своих братьев-христиан в этих вопросах. Основным источником существования многих районов являются субсидии, и любая социальная программа требует поиска финансирования. Нам очень нужна финансовая помощь: до тех пор, пока мы не сможем сами себя обеспечивать, финансирование является большой проблемой.

Есть проблемы с духовным образованием. Можно было бы подумать, что Церковь, существовавшая более 220 лет с момента прихода миссионеров, должна иметь развитую систему духовных школ и академий. На самом деле, это не так. Сам святой Иннокентий сумел основать семинарию в Ситке, и она просуществовала какое-то время. Но многие годы у нас попросту не было возможности давать формальное образование священникам. Да, действует Свято-Германовская семинария, которая делает все возможное, но она выпускает лишь несколько священников в год. В прошлом году обучение закончил один священник, который, к тому же, решил уехать из Аляски. В этом году у нас три выпускника, двое из которых станут священниками, а третий будет диаконом. Но для 30 тысяч православных Аляски это не так много. У нас действуют больше 80 приходов, а служат меньше полусотни священников – очевидно, есть проблема, и часто у нас один священник на 3–4 прихода. Интересно, кстати, что еще святой Иннокентий в свое время заложил очень важную практику, которая действует и помогает нам по сей день: в отсутствии священника служение продолжается, у нас практикуются так называемые «службы для чтецов». Еще нам сложно обеспечивать существование духовенства, мы полагаемся на постоянные внешние вливания, чтобы содержать священников. Многие батюшки летом занимаются рыбалкой и совсем не потому, что любят ловить рыбу, а просто потому что в зиму им надо прокормить семьи.

Хочу сказать, что я заядлый водитель, просто очень люблю водить машину. Но здесь всего одно шоссе, по которому можно ездить да и то на очень небольшие расстояния. Все остальное – это авиаперевозки или переправа на судах. У нас есть система паромов, которая подходит для перемещения между прибрежными областями, но обычно на такую поездку уходят целые дни. Без сомнений самым удобным средством транспорта остается самолет, а это, понятное дело, дорого. Нашей епархии приходится планировать затраты на авиаперевозки очень аккуратно, чтобы можно было посетить сразу несколько мест за одну поездку. Прошлой осенью я улетал, чтобы преподавать в другом городе, и программа моего визита специально была составлена так, чтобы посетить как можно больше приходов в этом районе. Иногда и погода вмешивается в наши планы: бывает, поедешь куда-нибудь, и этот визит может затянуться на пол-недели просто потому, что погодные условия не позволяют вылететь.

И в завершении еще раз хочу сказать о людях. Деревня на Аляске – это не географическое понятие, а социальное. Это собрание людей, само существование которых зависит друг от друга в каждую минуту. Здесь нет такого понятия как индивидуальная независимость, потому что если ты независим или думаешь, что независим, долго ты не протянешь. Люди приходят на помощь, когда тебе нужно топливо, когда погибает твой близкий, и надо выкопать могилу и совершить погребение. Люди все делают вместе, «деревня» на самом деле представляет собой настоящие единство людей. Тяжелые климатические условия только усиливают этот эффект общинной жизни. И это же касается в полной мере и моего пребывания на месте правящего епископа, моих отношений с паствой: мы знаем, что нужны друг другу, знаем, как важны мы друг для друга.