Приход № 9 (август 2014). Преображение

Ведущий Джули, что вы думаете об этом 4-шаговом процессе и вообще о том, что человеку можно помочь простить?

Джули Насколько я понимаю эту процедуру… скажем так, есть обстоятельства, в которых такой подход приносит свои плоды в самых сложных ситуациях, где необходимо пройти через примирение, например, в конфликтах в Северной Ирландии и в Южной Африке. Однако, то, что я сейчас слышу, относится скорее к людям, которые могут позволить себе установить новые отношения с совершенным злом. Знаете, очень важно, что между жертвой и преступником вообще могут быть установлены какие-то новые отношения. В этом процессе должна существовать другая сторона, которую можно простить, иначе ты обречен делать все как будто бы теоритически. Причиненная боль или смерть должны как будто иметь оправдание и смысл для каких-то людей, которые виновны в этом зле. А ведь бывает что за трагедией вообще нет никакой концепции осознанной жертвы, и мне кажется, в моем случае так и было. Уверена, что если смерть моей дочери была бы частью более широкого конфликта, возможно, я бы сейчас была вовлечена в процесс примирения в широком общественном контексте. Но для меня это самая обычная и непостижимая смерть в череде других смертей, тех случаев, когда родители совершенно бессмысленно теряют своего ребенка – не важно при каких обстоятельствах.

Мпо Следует сказать, что примирение со злом возможно, но не обязательно. Прощение и примирение – двоюродные братья, но это не одно и то же.

Робин Полностью согласен. Однажды я осознал, что сам был прощен – иначе я бы не был христианином, – просто потому что Господь так возлюбил мир и всех людей в этом мире. Дело ведь тут не в том, имеют ли все люди какие-то отношения с Богом или нет. Вне зависимости от этого Он позволил Своему Сыну умереть на кресте за всех людей. Сам Христос уже на кресте простил преступника, который был осужден за реальное преступление. Нам не стоит смешивать прощение и примирение. Я не примирен с человеком, который был признан виновным в убийстве моего сына, но я прощаю его. Только на прошлой неделе я говорил с одной семьей, которая потеряла свою дочь два года назад. Следствие еще не закончено, и ведутся следственные мероприятия, но они мне сказали: «Робин, мы поняли сегодня, что для нас существует только один путь – простить».

Ведущий Робин, но что если человеку не удается простить? Может, он пытался много раз, но все же не получается. Что-то ужасное произошло с ним самим, с его семьей – да что угодно, и он просто не может простить. Как можно помочь в этом случае?

Робин Вот к слову, я был на конференции в Северной Ирландии, где выступал с речью по поводу прощения. Ко мне подошел военный офицер и сказал: «Как я могу простить? Послушай меня. Мой сын был убит, когда гулял со своей семьей, и я знаю человека, который убил его. Однако ситуация такова, что он не был осужден и не понес никакого наказания. Как я могу просить его? Я вижу этого человека, когда просто иду в магазин». На что я смог только сказать, что убийце придется бороться со своей совестью. Однако по нашей вере, если ты хранишь в себе мстительность, не оставляешь место прощению или не можешь отпустить эту ситуацию, то зло разъест и разрушит твою душу. Поэтому я могу лишь умолять простить того человека.

Джули Вы часто связываете желание мстить с невозможностью прощения. Не думаю, что они так уж напрямую связаны между собой.

Робин Согласен, просто такая история из жизни…

Мпо Думаю, что прощение это процесс, который чем-то схож с процессом скорби. В каждый момент времени ты находишься только на той стадии этого процесса, на которой тебе по силам находиться на этом сложном пути. И текущая стадия этого процесса может быть даже такой, что ты признаешься себе, что не готов к прощению, тебе это не нужно и ты не собираешься прощать. Частично проблема состоит ещ в том, что мы считаем прощение тем даром, который мы даем другому человеку. На самом деле, когда ты завершаешь процесс прощения, то понимаешь, что прощение – это дар, который мы даем сами себе.

Робин Верно. А вот слова Нельсона Манделы: «Прощение освобождает душу и избавляет от страха, вот почему прощение – столь мощное оружие». Он абсолютно прав, по крайней мере, если взять мою личную историю.

Или вот такой случай из церковной практики. Мой знакомый произносил проповедь в церкви, как вдруг один человек встал и попросил его остановиться: «Подождите, здесь мне нужно внести ясность. Есть человек, с которым мы не общаемся уже на протяжении двух или трех недель». Он встал со своего места, прошел через всю церковь и обнял прихожанина, о котором он только что говорил. И они оба заплакали. Этот маленький шаг запустил как будто процесс обновления в этой небольшой церкви, потому что в таких закрытых сообществах всегда возникают сложные отношения, начался процесс примирения.