Приход ночи

– Цитирует пятую главу Книги Откровений, – ответил Ширин. – Давайте помолчим и послушаем.

Апостол внезапно возвысил голос:

«И случилось в те дни, что Довим оставался на страже в небе дольше, чем Калгаш оборачивался вокруг себя; и, наконец, стало так, что на середине оборота один лишь Довим, сморщенный и холодный, остался светить над Калгашем.

И собирались люди на площадях и больших дорогах, и спорили и дивились такому виду, ибо некие страх и тревога смутили их дух. Разум их помрачился, и речь стала невнятной, ибо души их ожидали явления Звезд.

В городе же Тригоне, в полдень, вышел Вендрет 2-й и сказал его жителям: «Смотрите же, грешники! Презрели вы пути праведные, и вот грядет возмездие. Ныне близится Пещера Мрака, и поглотит она Калгаш и все, что на нем».

И пока он говорил, Пещера Мрака разверзлась и поглотила Довим, и не стало его видно на Калгаше. И раздались тут жалобные вопли и стенания, ибо души людские исполнились страха.

И стало так, что Тьма Пещеры пала на Калгаш всей своей страшной тяжестью, так что никакого света не было видно. И стали люди словно слепцы, и никто не видел своего соседа, хотя чувствовал дыхание его рядом.

И в сей Тьме вышли Звезды в несметном числе, и сияние их было подобно сиянию собрания всех богов. А вместе с ними явилась музыка, столь прекрасная, что даже листы деревьев обратились в языки и возгласили хвалу ей.

И в тот миг души покинули людей и устремились к Звездам; опустошенные же тела подобно зверям, бессмысленному скоту бродили с дикими воплями по темным городам калгашгким.

Со Звезд же тогда сошло Небесное Пламя, ниспосланное богами; и там, где Пламя касалось Калгаша, города сгорали до основания, и ничего не оставалось от людей и плодов труда их.

И тогда…»

Фолимун вдруг переменил свою речь. Он не смотрел в сторону двух других, но как будто почувствовал, что они прислушиваются к нему – и тембр его голоса поднялся на регистр выше, а интонация стала еще более напевной.

Теремон удивленно нахмурился. Слова казались почти знакомыми. Но легкая перемена в произношении, крохотное усилие голосовых связок – и он совершенно перестал понимать Фолимуна.

– Может быть, Сиферра сумела бы понять, – сказал Ширин. – Он, наверно, говорит на литургическом языке, на языке прошлого Года Праведности, с которого, скорее всего, и переведена Книга Откровений.

– А вы как будто неплохо в этом разбираетесь, – с любопытством сказал Теремон. – И что же он говорит?

– Думаете, я знаю? Да, я в последнее время занимался этим, но не так глубоко. Могу только догадываться. Кажется, мы собирались запереть его в чулан?

– Пусть его. Какая теперь разница? Это великий миг для него. Пусть насладится. – Теремон подвинул стул и провел рукой по волосам. Пальцы больше не тряслись. – Смешно. Теперь, когда все началось по-настоящему, я перестал психовать.

– Правда?

– А с чего бы? – с ноткой горячечного веселья спросил Теремон. – Я же ничем не могу остановить того, что происходит, правильно? Значит, остается это пережить. Как вы думаете, Звезды в самом деле появятся?

– Понятия не имею. Может быть, Биней знает.

– Или Атор.

– Атора оставьте в покое, – засмеялся психолог. – Он только что прошел через комнату и кинул на вас такой взгляд, который должен был бы убить вас на месте.

– Да уж, натерплюсь я сраму, когда все это кончится, – скривился Теремон. – Как по-вашему, не опасно будет выйти наружу и понаблюдать под открытым небом?

– Когда Тьма станет полной…

– Я не про Тьму. Тьму я, думаю, выдержу. Я про Звезды.

– Говорю же вам, что про Звезды я ничего не знаю.

– Может быть, они не столь уж страшны, как внушает Книга Откровений. Если эксперимент этих двух юнцов с дырками в потолке чего-нибудь стоит… – Он развел руками, словно взвешивая ответ в ладонях. – Скажите, Ширин, как по-вашему? Может у некоторых людей быть иммунитет к Тьме и Звездам?

Ширин пожал плечами и показал себе под ноги. Довим уже миновал зенит, и кровавый квадрат, падавший на пол из окна, переместился ближе к середине комнаты, рдея там, словно след жуткого преступления. Теремон задумчиво посмотрел на это тусклое пятно и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на сам Довим.

У солнца теперь не хватало сбоку широкого ломтя – почти одной трети диска. Теремона передернуло. Когда-то он шутил с Бинеем насчет драконов на небе. Теперь ему казалось, что там и вправду завелся дракон, который сначала проглотил пять солнц, а теперь откусывает раз за разом от того, что осталось.

– В Саро сейчас, наверно, уже миллиона два народу захотело вступить в ряды Апостолов, – сказал Ширин. – И все они хлынули к резиденции Мондиора, пылая жаждой духовного возрождения, могу спорить. Существует ли иммунитет к Тьме? Скоро мы это узнаем, вам не кажется?

– Должен существовать. Как иначе Апостолы передавали бы Книгу Откровений от цикла к циклу, и как она, интересно, вообще была написана? Иммунитет должен быть. Если все свихнулись, кто же тогда написал книгу?

– Весьма вероятно, что служители тайного культа прятались в убежищах, пока все не кончилось, как и некоторые из нас сегодня.