Приходи в прошлое (СИ)

— Ну, если быть до конца откровенными, то мы ничего не сможем сделать, если Император решит выгнать тебя, — воспользовался моим молчанием Марк. — Всё-таки этот замок принадлежит не нам, и мы не можем наводить здесь свои порядки.

Ангелина сразу поникла, а я прищурилась. Ну, вот не верю я, что Марк может оставить друга в беде, тем более сообщив об этом так прямо и непринуждённо. К чему тогда он клонит?

— И что ты предлагаешь? — подозрительно протянула я.

— Предлагаю? Абсолютно ничего, — Марк поднял руки в примиряющем жесте, но тут же хитро усмехнулся. — Просто зову Лину погостить месяцок в нашем замке: там мы точно сможем её защитить. Заодно не нужно будет ссориться с Императором. Сделаем вид, что всё ещё покорны его воле. Голуби сюда у нас есть. Можно передавать Грегори письма через Лисси.

— И почему это никогда не приходило мне в голову? По-моему, это отличная идея! — я восхищённо посмотрела на тут же гордо выпрямившегося брата, а потом повернулась к подруге. — Лина, что думаешь?

Ангелина помедлила, и я взволнованно нахмурилась. Да, конечно, ей наверняка не нравится этот выход из ситуации. Я бы тоже не хотела оказаться на целый месяц вдали от Лексиана. Я уже хотела было заверить её, что если ей не нравится наше предложение, то мы всегда можем придумать что-нибудь другое, но, оказывается, причина сомнений Лины была вовсе не в этом.

— А я не буду мешать? Согласятся ли ваши родители принять меня? — смущённо пробормотала Ангелина, чуть отодвигаясь от меня, чтобы вытереть всё же невольно скользнувшую по щеке слезинку.

— Конечно, согласятся! — заверил её Марк. — Я бы не предлагал, если бы не был в этом уверен. Да и чем ты можешь помешать? У нас дома обычно ничего интересного не происходит, так что все будут только рады гостье.

— Всё равно извиняюсь за неудобства, — виновато улыбнулась Ангелина.

— Глупости, — покачал головой Марк. — В конце концов, друзья нужны именно для этого.

— Для того чтобы предоставлять политическое убежище в случае необходимости? — весело фыркнула я.

Мысль о том, что Ангелина уедет во вполне безопасное место, в котором за ней присмотрят мои заботливые, любящие родители, очень успокаивала. По крайней мере, хоть одна проблема временно решится. Лина будет в порядке, Гор будет в порядке, и все будут счастливы.

— Верно, — подмигнул мне Марк, вызывая улыбку.

Как забавно. Я переживала, что нам с ним будет трудно общаться, а на деле, всё выходит так легко и непринуждённо, словно я опять всё отлично помню, и мы самые близкие люди друг для друга. И вся неловкость куда-то так незаметно испарилась. Теперь мне вообще странно вспоминать, что я когда-то считала, что мне сложно сходиться с людьми, доверять незнакомцам. Так посмотреть, во мне общительности на целый мир хватит.

— Кстати, насчет родителей, — встряхнулась я, возвращаясь мыслями к теме разговора. — Как там мама с папой?

— Вы разговаривайте спокойно, а я пойду, начну собирать вещи, — Ангелина поднялась с места, тактично решив дать нам время спокойно обсудить родных. Она решительно направилась к выходу, но уже в дверях обернулась. — Спасибо вам за помощь. Обоим.

— Мы рады помочь, — заверила её я, искренне улыбнувшись.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась она в ответ и вышла из комнаты.

Дверь за Линой закрылась с тихим шорохом, и я снова повернулась к Марку. Скинув обувь, взобралась на мягкий диван с ногами, смерила брата выжидающим взглядом, призывая говорить. Марк усмехнулся и плюхнулся в кресло напротив.

— А что родители? Живут так же, как раньше жили. Разве что улыбаться стали чаще, а переживать меньше. Не то чтобы императорский дворец был самым безопасным местом, но теперь они, по крайней мере, знают, где их драгоценная дочь. А ещё они твёрдо уверены, что Лекс тебя в обиду не даст, — Марк кивнул каким-то своим мыслям. — Честно говоря, я и сам так думаю.

— Знаешь, мне всегда было несколько… неловко расспрашивать друзей о моём прошлом, да и не могли они знать всего. Но ты ведь меня с колыбельки знаешь. Можешь немного рассказать обо мне? — попросила я. — Просто в дневнике же всё только про Лекса…

— Не переживай, я всё понимаю, — Марк улыбнулся. — Тогда давай начнём с самого-самого начала. Ты была самым спокойным младенцем на свете. Плакала крайне редко и категорически не хотела ползать. Мама говорила, что единственное, что могло заставить тебя плакать — это моменты, когда она пыталась уложить тебя в колыбельку. Ты её почему-то на дух не переносила.

— Правда? — я не сдержала ответной улыбки.

Все эти бессмысленные милые подробности, которые никогда не пригодятся мне в жизни, было слишком приятно узнавать, чтобы останавливать явно забавляющегося брата. Они помогали мне лучше узнать меня. Да, конечно, с тех пор, когда я была младенцем, не желающим слезать с рук матери, прошло уже много лет, и характер взрослой меня, несомненно, сильно отличался от того, каким он был в детстве, но… Я проникалась этим семейным теплом, будто снова возвращаясь в те времена, о которых меня заставили позабыть.