Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты

Нынче Бога
Осталось немного
На Земле.
И темнеет свет.
Две тысячи лет
По горячей золе
Змеится дорога сквозь горы костей,
И опасности прячет прах пустынь.
И степей суховей
Шипит в уши путнику:
«Брат, остынь,
Да из лужи попей,
Да скорей возвращайся:
Уже кружит весь день
Грифа тень над тенью твоей.
Возвращайся,
Или с жизнью прощайся».

А путник —

За Бога заступник,
Лишь пояс затянет туже,
Тишь не нарушит, Молебен отслужит,
И вдруг воспаленным ртом
Хрипло скажет: «Услышь!»
И, как гром, Грянет слово
В ворота небесные молотом.

И потом

Как аукнет там хор ангелов
Эхом в небе расколотом
Да затянет со смехом
Без слов псалмы неизвестные,
И поднимется пыль веков
Из тьмы, жахнет молния,
Освещая немые холмы
И все веси окрестные.
И ответит сверху Господь:
«Успокой свою плоть,
Я с тобой, мой единственный сын дорогой!»

* * *

Нанизывая слов жемчуга на иголку мысли,
Строка гуляет слегка,
Поскольку дрожит. И толку, похоже, мало —
То ли рука устала,
Или лень среди дня напала,
Да гордыня меня обуяла
Настолько, что уже не пойму:
Не играет строка, да и только.
Почему?

Тень по словам скользит,

Рифма не так блестит,
Все раздражает.
День угасает,
И я ухожу ко дну,
В звуках пустых тону
(Как в юности на Дону
в семьдесят пятом году).
Скажу вам, с ума я схожу:
Как жид над златом корпит,
Так я над строкою дрожу,

Считая и подбивая слова,

Да сбоку боком ложу.
Но, чувствуя лажу,
Поглажу
Я скользкое слово,
Как рыбу, возьму
За губу,
С лески сниму и легко
Отпускаю обратно его
Во тьму.
И снова сижу и ужу,

А поймаю — уже не ложу,

А с любовью кладу
К изголовью золоченое слово.
Понимаю в душе, что другого такого
Уже не найду,
Прощаюсь,
Строку закрываю,
Каюсь,
Рыдаю,
С улыбкой кидаю на крышку цветы
И комочки души,
Вздыхаю я глубоко,
И ставлю в конце легко
PS…
Закончен процесс.
Спи, милое слово, в тиши,
До времени не дыши.
А я поигрался с тобой и хватит —
Бай-бай я пойду.
Но тебя я легко найду,
Потому что кладу,
И помню.
А помню — значит, люблю.

* * *

Смерть накрывает легко,
Словно белая пена сирени
Не успеть сказать ничего,
Опускаясь на дно на колени
И слушая ангелов пенье
Или трели морских цикад.
Но одно дело — пить майским днем
Вино под сиренью,
А другое — ловить глотками закат светотенью
И смотреть на него сквозь волну
И потом, прижимаясь спиной ко дну,
Улыбаясь, шепнуть «прости,
Прощай совсем, навсегда»,
Порываясь уйти, да вода —
Не сирень весной.
Просто цвет да пена сбивают,
Да закат светотень преломляет
На светящиеся колена
Над моей головой седой,
Как тогда под луной
Той весной.
Так сейчас под водой,
Под соленой волной
Я прощался с тобой.

* * *