Приходите за счастьем вчера (СИ)

Внедрить своего человека, а точнее – перекупить, они сумели только в команде Мередит Фелл, воспользовавшись неразберихой после смерти Толоса, но риск имел место – оставалось лишь надеяться, что «PacificLine», и деньги, которые она сулила будущему владельцу, затмят любые другие сомнительные стороны сделки для Кортеса. Насчёт того, чтобы внедрить шпиона в команду такого матёрого волка как Рейнолдс – практически нереально, но со счетов его сбрасывать не приходилось, поэтому тактика борьбы была иной – косвенное наблюдение и оценка активов и темпов развития «Cleanrine.Company».

- Я думаю, что против обоих. Судя по последним отчётам аналитиков, без воровства наших технологий и бизнес-планов даже их объединённые силы не могут тягаться с «InterStructure», слишком большую долю активов и мозгов мы скупили после смерти Толоса. О том, чтобы действовать поодиночке, – Элайджа поглядел в окно, где купалось в облаках зимнее солнце, – да не светит оно им тогда вообще. Рейнолдс на такое не клюнет, а учитывая, как он “переживал” за Катерину – сто процентов в деле.

- Не хотелось бы говорить, но, может, это любовь? Престарелый сенатор, молоденькая инженю – всё стандартно, а что твоя жена умет кружить определённого типа головы – я всегда это признавал.

- Ему не двадцать лет, в нашем деле первое – всегда деньги. В общем-то теперь у нас полно мыслей для раздумий.

Повисла пауза.

- Кстати, – старший брат прищурился, – ты будешь проверять всех? Давай договоримся, что своих жён мы оставим в покое.

- Нет. – Отрезал Николаус. – Не равняй мою жену, чьё участие в деятельности корпорации ограничивается созданием образа «мисс совершенство» в глазах жён наших сотрудников и организацией Рождественских елей для их детей, со своей, которая из-под крыла Рейнолдса не так давно и вылетела. Она способна на что угодно, любую подлость, и не мне тебе это объяснять.

После произнесённой фразы в кабинете наступила мёртвая тишина, младший брат уже ожидал, что старший вспылит, но Элайджа остался верен себе и спрятав телефон в карман, спокойно сообщил:

- Значит, теперь мы играем на разных полях, Ник.

И снова тишина, оставленная на осознание сказанного. Встав, Николаус вышел из конференц-зала, дверь завибрировала от удара о косяк.

Великобритания. Йоркшир.

В гостиной горел свет, Кетрин сидела рядом с наполовину наряженной ёлкой и что-то медленно жевала, уставившись в пространство. Игра ли теней, или гостиная была слишком большой для одного человека, но Элайдже Катерина показалась потерянной и хрупкой в этой комнате, а может и в ночном доме вообще. Сомнения – а стоило ли так нестись сюда, вместо того, чтобы спокойно переночевать в лондонской квартире? – исчезли.

- Скучаешь в одиночестве?

Вздрогнув, она быстро обернулась на голос и улыбнулась:

- Привет. Нет, конечно. Одиночеством тяготятся те, кому делать нечего.

- Выходит, я помешал твоему личному пространству?

- Выходит, так, – хмыкнула женщина. – Впрочем, ты можешь искупить вину – лишние руки мне нужны.

- Тогда почему ты одна? Где остальные?

- Я отпустила отдыхать, – доев бутерброд и сунув тарелку с другим в руки Майклсона, она вновь принялась осматривать гирлянду. – Последние три дня мы все с ног сбились, у обеих девочек резались зубы, температура, крики и всё прочее, поэтому няни дневали и ночевали тут и Роза тоже. Да и, если честно, мне надоела их бестолковая беготня по дому за эти дни.

- Так ты спала?

- Заметно? Только пять минут как встала, поела и решила перед прогулкой с девочками немного украсить дом. Но как-то, – она передёрнула плечами, – не моё это дело. Обычно у нас занималась Елена.

- А прошлый год?

Невинный вопрос, но, уловив его сарказм, Кетрин равнодушно заметила:

- А прошлый год мне было не до праздника, – и зацепила гирлянду за крючок. – Помоги со вторым концом. Что-то не так?

- Нет, всё так.

- Тогда я пойду одену малышек. Нужно подышать свежим воздухом. Если хочешь поесть что-то существенней бутерброда, еда в холодильнике.

- О’кей.

Дзынь… Шарик с нарисованным домиком скатился с дивана и раскололся, когда Элайджа, зацепившись брюками за провод с крючками, потянул гирлянду, лежавшую на софе, а с ней и приготовленные Кетрин игрушки на золотых нитках.

- Я уберу, – одновременно раздались голоса, и они так громко прозвучали в ночной тишине, а после – так резко оборвались, что Элайджа и Катерина невольно внутренне вздрогнули. Майклсон смерил взглядом расстояние между ними – длина софы от края до края.

Нерадостное Рождество – вот, что у них было не так. Праздник не окрылявший, а лишь душивший обоих.

- Давай притворимся, Эл, – горячее дыхание Кетрин коснулось кожи его шеи, по спине пробежали мурашки, – притворимся, что у нас всё хорошо. Я не буду переступать никакие границы, только пусть праздник будет праздником.

Элайджа погладил по щеке зажмурившуюся брюнетку, но ничего не сказал. Просить второй раз она не стала, и отстранившись, дружелюбно сообщила:

- Ладно, мы погуляем втроём часик и вернусь. Только сегодня без секса – дети на нас, а завтра уже Сочельник.