Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Скорее ум отказал Джорджу, когда он поставил условие об отсутствии нормального брачного контракта, но признаю, что ты удивительно умна, – захохотал Элайджа.

- Ах ты... Мы с тобой в браке, значит, ты должен быть не менее удивительно умён. – Ехидно напомнила Кет.

- Да нет, противоположности притягиваются...

- Между прочим, я единственная женщина в этой дыре на много километров. – Она подняла бровь.

- Это не ум, а шантаж слабого, Катерина.

- На шантаж способен только исключительный ум...

- Тяни…

Но серебристая рыбка сделала хвостом.

- Это совсем неинтересно даже. – Отбросив несчастный спиннинг в сторону, Кет вернулась на место. – Столько рыбы, что никакого азарта её ловить. Давай, просто посидим.

Неинтересно ей было, потому что она не умела вытащить рыбу. Но Майклсону не пришло в голову озвучивать причину, потому что ему нравилось за ней наблюдать. Да и рыбалка и не могла пойти удачно, когда он занимался своим делом. Вынужденным и невыносимо эротичным для обоих – осторожно перебирая её волосы, скручивавшие в крупные кольца под широким гребнем, Элайджа понимал почему в религии волосы – главное искушение женщины. Волосы Катерины его завораживали, и он прощал ей всю упущенную добычу лишь бы растянуть время просушки и распутывания локонов. Впрочем, свернувшаяся на кусочке брезента Катерина даже не пыталась облегчить его участь и издавала гортанные охи и выгибала шею.

- Досушимся, иначе солнце сядет, и ты останешься с мокрой головой.

- Да.

Скосила взгляд и постепенно из страстного он стал задумчивым. Элайджа выдохнул и взялся за щётку.

- Что-то вспомнила? – обхватив её за талию, он выпустил пряди, улыбнулся. Неделя подходила к концу, и Катерина начинала всё сильнее тосковать по дочерям, поэтому их вечерние диалоги о том, как девочкам понравятся подобранные ею камушки или собранные листья, что когда они подрастут, то обязательно побывают, если не здесь, то в менее удалённом от цивилизации месте, стали почти традицией. Но в этот раз Майклсон ошибся.

- Да. Точнее, нет. – Катерина передёрнула плечами: – Я думаю, какая тут чудесная тишина, и она такая, потому что нам ничего не остаётся, как её слушать.

- Здорово, – согласился мужчина, всё ещё не понимая её мысль.

- Когда мы с тобой одни нам так здорово вместе, а стоит вернуться и все эти обстоятельства… Других людей обстоятельства сводят, они бы и знать друг друга не знали и знать не желали, если бы не приходилось видеть физиономии ежедневно, а мы только расстаёмся. Я боюсь, что опять что-то у нас случится, и я... О, Элайджа, мне так хорошо с тобой, когда ты не… – она осеклась.

- Не президент корпорации?

- Да. Здесь мы сами по себе, и ты другой. Неукомплектованный своими акциями, домами и прочим под завязку.

Элайджа зарылся пятернёй в её подсохшие и распушившиеся волосы, пустив насмарку весь свой часовой труд.

- Просто здесь нам ни до кого нет дела, кошечка.

Обернувшись, Кетрин вскинула брови, разглядывая его лицо. Спокойное, без прежней печати несчастливого человека. Её ладонь невзначай скользнула по его груди.

- Мне всегда нравился твой правильный подход к реальности. Пойдём.

- А как же наши удочки? – Спустя пять минут, задыхаясь от быстрого шага, она заблестела глазами, глядя как Элайджа захлопывает за собой дверь и оборачивается. – И рыба?

- До нас дела тут тоже никому нет. А рыба… Кажется, я уже поймал свою самую большую рыбу.

- Исключительного ума? – она вскинула брови.

- Исключительного ума, – согласился мужчина.

Последняя неделя подходила к концу. Нужно сказать, очень мирная неделя. Они оба поймали их волну и плыли на ней не оглядываясь ни назад, ни всматриваясь вперёд, и это время не шло ни в какой зачёт. Счастливое время. О том, что ждёт впереди не разговаривали, живя только тем что есть, но без натяжного лицемерия отсроченных проблем – и Кетрин, и Элайджа знали, что один думает и пытается прийти к выводам, а другая ждёт этого решения, но период не был продолжительным. И ещё теперь, когда между ними не стояла шеренга скелетов в шкафах, покончившая с неуверенностью Катерина час от часу возвращала жизнелюбие и лёгкость, и Майклсон легче всего очаровываемый именно этими чертами её характера откровенно наслаждался жизнью.

Настал последний вечер, завтра должна была приехать машина, и Элайджа с Кетрин, усевшись на «крыльце» постройки, в молчании пили чай и смотрели как короткое северное лето догорало в свете ярких звёзд крупных, отлично знакомых и едва различимых, которых можно увидеть лишь в чистейшем небе. Укутанная по самый нос брюнетка вздрогнула, когда услышала вопрос.

- Катерина, что ты думаешь о доме?

- О доме? – На мгновение она растерялась и поджала пальцы в рукава свитера. – Думаю, что ещё долго не оставлю девочек с нянями. Сил нет.

- Я не о девочках, а об Англии и Мистик Фоллз.

- Об Англии, – обескураженно переспросила Кет. – Ничего. А что я должна о ней думать? Стоит на месте.

- А Америка?

- Тоже ничего. У меня никогда не было дома в твоём понимании. Наверное.

- Мистик Фоллз?