Прихоть русского немца(СИ)

знать, в какую сторону. Обойдя по периметру кордон, пришла к выводу, что

лесная поляна, на которой он располагается, слишком тесная, обложить ее со

всех сторон в случае необходимости ничего не стоит. "Леса как грязи, но

достаточно четырех постов по периметру, чтобы начисто перекрыть все пути

отхода", - оценила ситуацию Настя. Ей явно нравилась роль благородной

беглянки, ускользнувшей от загребущих лап закона. Зрение обострилось и то,

что раньше непременно ускользнуло бы от внимания, бросалось в глаза.

Бывалые туристы знают простое правило - не стоит ломиться через

непроходимые заросли, лучше найти звериную тропу и передвигаться по ней.

Настя пошла по узкой тропке, уводящей вглубь леса, вышла на маленькую

поляну. Аромат трав был настолько густым, что, казалось, его можно залить

в какую-нибудь посудину, принести в свою комнату и наслаждаться им всю

ночь.

Наклонилась, чтобы рассмотреть шмеля, облапившего цветок зверобоя, и...

пролетела пару метров, приземлившись на траву. При этом пребольно

приложилась о землю подбородком. Зубы противно ляскнули. Медленно

перевернувшись на спину, Настя осторожно подняла голову. Уперлась

взглядом в ядовито-желтые глаза нависшего над ней зверя с остроконечной

длинной бородкой. С перепуга ей показалось, что это рогатое существо

вынырнуло из другого мира. Постепенно до нее дошло, что это

обыкновенный козел. Впрочем, не совсем обычный - здоровенный и на

редкость настырный. Злобные огоньки, блистающие в его янтарных зрачках,

завораживали. Настя тряхнула головой, избавляясь от наваждения, резко

наклонилась вперед. Козел испуганно попятился.

- Ну вот и познакомились, - как можно спокойнее произнесла Настя. - Меня

между прочим Анастасией зовут, а тебя - Ришелье. Ты славный парень, но

меня твои владения не интересуют. Сам подумай, травку я не жую, твои

козочки мне без надобности. Что нам делить?

Козел недоверчиво уставился на нее. Настя заметила, что злоба в его глазах

приутихла, зрачки сузились и приобрели зеленоватый оттенок.

Настя встала на ноги и начала осторожно отступать от Ришелье. Он склонил

голову и неожиданно бросился на нее. Настю спасла спелеологическая

сноровка - не зря до седьмого пота на скалах тренировалась. Она легко ушла

в сторону, ловко упав на бок. Перевернувшись через спину, вскочила на

ноги. Пролетевший впустую с пяток метров Ришелье мгновенно развернулся

и недоуменно вытаращился. Он не мог понять, как противник умудрился

уйти с линии атаки. Вероятно, козел решил, что случайная ошибка еще не

поражение, снова низко наклонил голову, готовясь к нападению. "Вот

сволочь, - подумала Настя. - Как же тебя обуздать?". Решение пришло само

собой. Она развернулась и решительно направилась к дому. Ей отчаянно

хотелось оглянуться, но Настя усилием воли подавила желание. Шла молча,

сосредоточенно разглядывая растущий по краям тропинки подорожник. Как

и предполагала, Ришелье сопровождал ее сзади, обиженно сопя. Судя по

всему, козел пребывал в полном недоумении: с какой стати недруг

добровольно покинул поле боя? Подойдя к дому, Настя уселась на нижнюю

ступеньку крыльца. Козел, безусловно, был хорош: загнутые вдоль тела рога,

объемистая грудь и элегантная поджарость, свойственная особям, которые

пасутся на воле. Можно было бы угостить его куском подсоленного хлеба,

но девушка решила, что он еще больше утвердится в своем превосходстве.

"Ну что, дуралей, так и будем враждовать?" - весело спросила. Подойдя

поближе, Ришелье легонько ткнулся рогатой башкой в ее колени и,

развернувшись, потрусил по тропинке, ведущей на соседнюю поляну.

Прокопытив с десяток метров, оглянулся, как бы приглашая последовать за

ним. "Да ведь он хочет похвастаться своими красавицами", - сообразила

Настя, вспомнив, что там находится сарай для коз, о котором рассказывала

Яна.

Сарай из ошкуренных стволов березы был накрыт досками, поверх которых

уложили толь. Неказистое сооружение соседствовало с участком,

огороженным врытыми в землю стойкам из сосновых бревен, к которым

были прибиты гвоздями горбыли. Такие загоны для овец Настя видела на

Кавказе, когда ездила на штурм пещеры Пантюхина. Вспомнив обалденный

вкус солоноватой брынзы, которой спелеологов угощали тамошние пастухи,

Настя облизнулась. Ришелье, нетерпеливо топнув копытом, повел ее дальше

через лес по тропе, усыпанной круглыми катышками козьих какашек. Козел

шагал бодро и уверенно, время от времени оборачивался, проверяя, не

отстала ли гостья. Настя подумала, что он как бы отвел ей роль

разоблаченного шпиона: уважать стоит, но отпускать нельзя. Тропа вывела

на склон заросшего осинником холма и круто пошла вверх. Чем выше они

поднимались, тем меньше становилось деревьев. Когда растительность

окончательно расступились, открылась большущая поляна, заросшая

высокой травой. Узкая, не более полукилометра, она вклинивалась в лесной

массив. Ее длину трудно было определить, на глазок не меньше трех

километров. Никаких коз поблизости не наблюдалось, но Ришелье

решительно направился к южной оконечности поляны. Шагая за ним, Настя

подумала, что животные, в отличие от людей, сохранили ориентацию по