Прихоти дьявола (СИ)

Это всё была чёртова галлюцинация. Это было видение, из-за которого меня выпороли и бросили в подвал, закрыв здесь наедине с самой собой, без намёка на воду и еду. И если раньше здесь хранилась еда, так как этот самое холодное и тёмное место, в которых обычно принято хранить продукты, то сейчас их все убрали отсюда, чтобы заставить меня поголодать и пожалеть о своём поступке. Я даже не могла объяснить им, что не виновата. Не могла показать то, что видела. Думаю, они бы не кинулись в смелую отчаянную схватку, а также трусливо, как и я, ринулись бы туда, где опасность о себе не напоминала.

Хозяйка снова оставила на моём теле гигантские ссадины, которые заполонили собой практически всю мою кожу. Они не сходили, просто не успевали. Мехмед тогда силой затащил меня обратно в дом, ругаясь и проклиная меня за то, что я предала его доверие. Но он даже не подозревает, что мне пришлось пережить в тот момент, когда я так нагло «предала его».

Он сказал, что теперь не придёт ко мне и оставит здесь одну. Будто что-то изменится. Хотя, с монстром рядом мне было намного спокойнее, чем совсем без него. Если раньше я молила о том, чтобы меня оставили в покое, и никто даже не подходил и близко ко мне, то сейчас я хочу находиться в чьей-то компании, чтобы окончательно не потерять светлый разум, его невидимые частички.

Я, казалось, полностью познала одиночество и его тяжкие последствия, поэтому теперь мне так хочется вернуться в то время, когда я находилась в чьей-то компании, беззаботно растрачивая своё время так, как мне хочется, а не так, как велят это делать.

Я билась головой о стены, оставляя на своём лбу кровоточащие рассечённые полосы, я неистово кричала в надежде на то, что меня хоть кто-то услышит. Но звуки дальше этого погреба не вылетали, не просачивались сквозь щели в половицах. Чтобы не оставаться в вечном полумраке, приходилось искать хоть что-то поддающееся влиянию огня, а если повезёт, то даже остаток свечи, на которую прилипла паутина и пыль. Хоть прикасаться к ней было и мерзко, но это было не противнее, чем рвота, в которой копались и лениво переваливались маленькие белые черви, что жили в твоём животе, паразитируя.

Да, они были всего лишь плодом моей разыгравшейся больной фантазии, но если бы кому-то посчастливилось оказаться на моём месте, то он бы скорее всего отказался есть ещё долгие дни или недели, прокручивая в голове воспоминания о скользких тварях.

Сегодня я хотела испытать свои силы. Я не знаю, день или ночь на дворе, поэтому успех моего эксперимента под большим знаком вопроса. Но откладывать этого дела я не хотела по одной простой причине: я не знаю, когда у меня снова появится возможность испытать себя и остатки сил. Я до невозможности истощена, но, может, мне удастся напомнить о себе кому-то из друзей, проникнув в его голову и дав подсказку.

Внимательно вглядевшись в пламя маленько свечи, я прикрыла глаза, в голове рисуя образ того, чьи мысли меня так манили, чьи воспоминания мне казались надёжнее. Я плавно выводила его черты перед закрытыми глазами, усмехаясь в томном предвкушении. Тёмные волосы и холодный взгляд голубых глаз создавали знакомый образ, сильную юношескую фигуру, которую я запомнила мельком перед похищением. Лишь бы он услышал и отреагировал, понял, к чему я стремлюсь.

Тело пронзила лёгкость. Пропитала меня насквозь, каждую клеточку души и организма, пылающего от нетерпения. Мягкая волна согревающего тепла заскользила вдоль моей кожи, бережно обошла каждый изгиб и окунула его в кокон сладкой неги, от которой я чувствовала себя такой поднесённой и воодушевлённой, что хотелось навсегда застрять в этом уютном состоянии. Оно напоминало мне тёплые материнские объятия и горячее молоко на ночь — от этого становилось также волнительно и тепло, так же приятно, что невозможно было сдержать пробивающуюся улыбку. Я и не сдерживала.

Моё тело словно резко сбросили в бесконечную толщу воды, океан, в котором я теперь беспомощно содрогалась в поисках воздуха. Глубоко вздохнув, стоило моей голове оказаться на поверхности, меня озарила яркая вспышка света, ослепила меня, отобрала возможность видеть на долю секунды. Перед глазами всё те же знакомые окрестности: небольшое озеро, на котором спокойно и размеренно пошатывались зелёные кувшинки, сочная зелёная трава на опушке тихонько покачивалась от дуновения тёплого южного ветра. Я оказалась под деревом, мощный ствол которого отбрасывал гигантскую тень, в которой можно было скрыться от жары или даже преследования.

Внимательно осмотревшись, поодаль я заметила Влада, мило воркочущего с девушкой, чьё имя было мне неизвестно, ровно, как и лик. Волосы её были светлыми, пшенично-медовыми, в очах плескалось бескрайнее море, беспокойное, словно его настиг шторм. Фигура хрупкая, утончённая и изящная, как у цветущей в садах белой розы. На ней небесно-голубое платье, что нежными волнами струилось вниз, к длинной, щекочущей ноги, траве.

Влад смотрел на неё, точно на сокровище. Смотрел так, как когда-то смотрел на меня, провожая вечером к дворцу.