Прикид

– Она определенно красива, – заметила я с набитым ртом. – И на кой шут ей понадобилось замуж за этого долбаного члена парламента?

Гейл пожала плечами:

– Ты ведь знаешь, что выдал Купидон… У них общие интересы. Она – предел его мечтаний. Возможно, он – ее тоже. Ну и потом британский истеблишмент, этим все сказано. Социальное положение, охрана, прочие штучки… Да, у нее есть мозги и внешность, но не забывай, кто ее родители. Отец какой-то киприот, работал официантом. Нет, она чувствует себя аутсайдером и хочет положить этому конец. Вполне заурядная ситуация, тебе не кажется?

Кэролайн и супруга члена парламента проводили Ровену в примерочную. Мы с Гейл покончили с сандвичами и нетерпеливо ждали. Если Кэролайн удастся убедить девушку надеть этот наряд, подумала я, ее можно считать просто гением своего дела.

Тишина, царившая внизу, казалась просто невыносимой. Мы то и дело поглядывали на часы. На тротуаре у выхода собрались люди, они прижимались носами к застекленным дверям и тоже поглядывали на часы. Мы притворились, что не замечаем их, и начали готовить кофе. Внезапно снизу из примерочной донесся сдавленный вскрик, за ним последовал еще один, более пронзительный. Я бросила многозначительный взгляд на Гейл. Та нервно взлохматила волосы, а потом уныло понурила голову. Теперь мы слышали голос Кэролайн – настойчивый, визгливый, повелительный. Голос человека, непоколебимо уверенного в своей правоте, который частенько доводилось слышать мне, когда Кэролайн убеждала Саманту встать наконец с постели, если она хочет посмотреть свой любимый мультфильм. Я не знала случая, чтобы Кэролайн когда-нибудь проиграла хотя бы одно из этих сражений, но во взгляде Гейл отразились испуг и сомнение.

– У нас неприятности, дорогая… Я покачала головой и шепнула:

– Погоди!

И оказалась права. Десять минут спустя дверь в примерочную хлопнула, и Кэролайн с женой первыми поднялись в торговый зал. За ними на некотором расстоянии следовала Ровена. Она нервно хваталась руками за перила, словно опасаясь упасть, а на лице ее застыло столь хорошо знакомое мне выражение восторга и смущения одновременно. О, как часто видела его я на лицах наших клиенток!

– Она выглядит просто сногсшибательно! – возвестила Кэролайн. – Не так ли? – довольно агрессивно добавила она и обернулась к жене. Та ответила растерянным кивком. – И волосы именно той длины, что надо! Только помните, резко встряхивать головой не советую, – добавила Кэролайн, обернувшись к Ровене с ободряющей улыбкой.

Ей снова удалось, подумала я.

Кэролайн аккуратно завернула туалет от Версаче в папиросную бумагу, уложила в картонную сумку, а затем собрала все необходимые, по ее мнению, аксессуары к этому наряду и сложила во вторую сумку. И протянула обе Ровене.

– Просто изумительно! – пылко произнесла она. – Надеюсь увидеть вас послезавтра. А сейчас позвольте проводить вас до такси.

Ровена пробормотала слова благодарности, одарила меня и Гейл смущенной улыбкой и проследовала за Кэролайн и женой к двери. Затем мы услышали пронзительный голос Кэролайн, разносившийся по всей Пимлико-сквер:

– Такси!

Спустя какое-то время она вернулась. И тряхнула головой.

– Бог ты мой! Мне просто необходимо выпить! – Она тяжело рухнула в кресло. – Чувствую себя как загнанная лошадь. – На секунду-другую она закрыла глаза. – Вы, небось, вообразили, что эта наша Ровена – жутко современная женщина? – продолжала она. – Вы просто не представляете, что я только что о ней узнала! А ну, какие будут догадки? – Секунду она вопросительно смотрела на нас, затем, не дождавшись ответа, выпалила: – Так вот! Начать с того, что она никакая не гречанка! Отец был киприотом, мать – турчанка. И воспитывали ее в мусульманской вере. Самой что ни на есть строгой мусульманской! – Кэролайн хихикнула и потянулась к шкафчику со спиртным. – Это надо же! Сегодня я наконец узнала что-то новое! – Она торжествующе улыбнулась. – Узнала, как выглядит бюстгальтер у фундаменталисток!

Гейл вытаращила глаза:

– Ты что же, хочешь сказать, она согласилась снять эту штуку?

Кэролайн расхохоталась:

– Нет! Я сняла! Слесарной ножовкой!

– Но ведь это же первое наше испытание, Кэролайн, – с упреком заметила я, покачав головой. – Не хочешь же ты сказать, что после всего этого дело не окончится провалом?

Она удивленно вскинула на меня глаза.

– Провалом? Каким еще провалом? Все будет просто») замечательно, пройдет как по маслу, – сердито сказала она. – Эта парочка просто создана друг для друга! Бюстгальтер – единственное, что оставалось от фундаментализма Ровены! И сейчас она наверняка сжигает его в каком-нибудь безопасном месте, чтобы не взорвался. Что же касается секретарши-любовницы нашего члена парламента, то она вылетит за дверь через две минуты, вот увидите… – На лице ее возникло загадочно-лукавое выражение. – Вы что же думаете, напрасно я ездила на ленч в Палату общин?..

Когда Кэролайн бывала права, она подтверждала это не только словом, но и делом. Неделю спустя после истории с Ровеной Гейл, едва я успела войти в магазин, сунула мне к носу какую-то газету.