Читаем Прикладная философия полностью

Третий горбачевско-ельцинский этап, идущий последнее десятилетие, еще сильнее люмпенизировал чиновничество, превратив в откровенных воров и преступников, тесно сросшихся с криминалом и разворовывающих страну уже без оглядки, еще сильнее споил и развратил люмпенизированную часть трудящейся массы, и очень основательно подточил нищетой здоровую часть трудящихся, а приватизационной гонкой не совсем еще разложившуюся часть чиновников. Россия превратилась в люмпен-государство, взяла уверенный курс на превращение в страну третьего мира, и способов, как свернуть с этого пути, не высказывается. Любой политик, озабочен тем, как прийти к власти, и потому льстит или что-то обещает развращенному российскому обществу. Невежественному покупателю пытаются всучить любой ценой недоброкачественный товар, а обратно, когда выяснится, что товар гнилой, его, естественно, никто уже не возьмет, поскольку мы родом из тоталитарии. В отставку добровольно никто не уйдет, даже, если начнется массовый народный протест. Т.е. по причине отсутствия в обществе культуры народовластия в стране действует дикий политический рынок. И власть сколько угодно может декларировать свое стремление нормализовать рынок, очевидно, что по крайней мере, политический рынок она специально пытается по максимуму оставить диким нецивилизованным, потому и процветают подленькие ельцинские приемы в политике, типа подкупа пенсионеров и работников бюджетных сфер, перед выборами, путем выплаты им долгов. Потому и побеждает партия власти, и значительным успехом пользуются коммунисты. Сказать развращенному люмпенизированному электорату, что он есть в действительности, может только тот, кто не претендует на политический успех, а не сделав этого, нельзя рассчитывать на работоспособную программу и улучшение ситуации в стране.

Царская Россия жила в условиях рынка. Купцы, ремесленники, промышленные производства и помещики, т.е. все самостоятельные экономические субъекты торговали своей продукцией. Рабочая сила в сельском хозяйстве в основном была не наемной, однако система крепостничества в целом не противоречила рынку, а только деформировала его в части рынка рабочей силы. Постепенно с переходом с барщины на оброк и крепостные крестьяне все больше включались в рыночные отношения. Помещик собирал с крестьян налоги в пользу государства и по старой феодальной традиции удерживал кое-что себе со своего удела. Т.е. перевод крестьян на налог сделал помещика, который прежде, при господстве барщины, был организатором производства, в этом процессе дополнительным паразитическим звеном, что и привело к необходимости отмены крепостного права. Крестьяне начали платить налоги напрямую, минуя помещика. Потеряв свой основной доход, помещики, которые сумели организовать производство на своей земле с наемной рабочей силой, остались на плаву, другие разорились. Таким образом в старой России всегда были достаточно развитые рыночные отношения. Поэтому переход от средневекового феодализма к полноценному рынку проходил гораздо безболезненнее, чем сегодня, от современного феодализма, с почти исключенным рынком, через стадию люмпенизации и дикого рынка, к полноценному.

Классовое российское общество после перестройки

Российская феодальная общественно-экономическая формация за последние годы сделала серию важных шагов навстречу рыночному общественному укладу. Во-первых, официально стала узаконенной частная собственность, во-вторых, создались и даже начали как-то действовать, хотя и с определенными издержками, демократические общественные институты. Характер общественных отношений в обществе начал меняться, соответственно, произошли и изменения в составе. В дополнение к двум основным классам Советского общества появился третий, предпринимателей, со своими характерными особенностями, интересами и соответственно, местом в социальном устройстве. Для начала вернемся к вопросу, а насколько вообще правомочно говорить о классах в обществе? Разбиение на классы это модель. Как и всякая модель она обладает погрешностью. Но для общества, в котором произошло сильное расслоение по уровню доходов, и поляризовались интересы населения, такая модель наиболее точно будет описывать реальность. И в ней очень легко будет выделить характерные группы (классы), у которых в значительной степени совпадают имущественное положение, интересы, способы решения своих проблем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука