Читаем Прикладная журналистика полностью

Хроника и путешествие - это простые виды «красной нити». Развитие доказательства - более сложный вариант. В этом случае движение в репортаже происходит через раскрытие по-новому старой темы. Начинается репортаж с эпизода, который показывает тему так, как ее и раньше представлял читатель. Однако затем следуют другие эпизоды, изменяющие представление о теме, и к концу репортажа первоначальные представления читателя разворачиваются на 180 градусов. Конкретные события и эпизоды здесь вторичны, они служат лишь для доказательства тезиса. Например, репортаж о жизни бывших героев реалити-шоу может начинаться с просмотра видеозаписи передачи, которая их прославила на всю страну. Исходный тезис: попасть в реалити-шоу - большая удача для парня или девушки, замечательный старт в карьере телезвезды. Однако затем выясняется, что созданная во время передачи семья распалась, один из героев программы спился, другой вынужден был пройти курс лечения у психиатра, чтобы вернуться к обычной жизни. Постепенно у читателя складывается впечатление, что участие в реалити-шоу - очень опасный эксперимент, в который лучше не ввязываться. Это и есть победа нового тезиса, новое восприятие старой темы.

Начинать репортаж следует со сцены. Исходная сцена должна находиться в центре события, куда сразу же помещают читателя. Эта сцена не обязательно должна совпадать с началом мероприятия или путешествия. Ее цель - привлечь внимание читателя, зацепить его, задать вопрос, на который читатель будет искать ответ в репортаже. Вариантами сильной сцены могут быть:

• запутывание (что это?), когда происходящее наглядно, но его смысл непонятен. Например, репортаж с одной из выставок начинается с описания Санта-Клауса со злым лицом, который пьет кока-колу из бутылки с нарисованной на ней свастикой;

• вопрос (и это - это?), когда смысл происходящего понятен, но такая трактовка воспринимается как сомнительная. Например, когда весь мир говорил о ядерной угрозе со стороны Северной Кореи, журналист начал репортаж из Пхеньяна с описания городского парка, где большинство аттракционов сломаны, а поиграть можно только в городки, причем в случае промаха бита полетит в нарисованного на полотнище американского солдата-агрессора. В результате военная мощь страны начинает восприниматься также карикатурно;

• противопоставление (почему это так?), когда происходящее кажется несправедливым. Например, репортаж о годовщине бесланской трагедии начинается с цитирования пресс-релиза, согласно которому жизнь в городе налаживается, и затем текст сравнивается с тем, что журналист увидел в Беслане;

• человек (почему с ним это происходит?), когда загадкой является личность главного героя. Например, репортаж про московских гастарбайтеров начинается с истории врача-киргиза «с глазами побитой собаки», работающего в Москве дворником, чтобы вернуть деньги, взятые в долг на похороны отца;

• комедия (что-то идет не так, но все равно идет), когда описываемое воспринимается как глупость, которую не должны делать, но ее делают. Например, репортаж про массовое отравление грибами в одной из областей России начинается с рассказа о человеке, который, несмотря на запрет, собрал и съел грибы, отравился, попал в больницу, был спасен, вернулся домой, доел оставшиеся грибы, чтобы они не пропали, после чего умер.

Завершать репортаж следует сценой, цитатой или выводом автора. Завершающая сцена может быть либо повторением начальной сцены, либо ее противоположностью. Окончание-цитата - это прощальные слова героя. Вывод автора в конце репортажа допустим при условии, что он не содержит морализаторства, так как люди читают репортаж, чтобы пережить событие, ощутить себя на месте другого, а вовсе не ради того, чтобы им в очередной раз напомнили вечные истины.

Так как при наблюдении на месте события журналист нередко исписывает в блокноте несколько десятков страниц, разработаны приемы быстрого упорядочения записей. Во-первых, можно маркером разделить записи на три группы - «необходимое», «важное» и «неважное». «Необходимое» сразу идет в текст, «важное» - по мере возможности, про «неважное» можно забыть. В результате объем записей, с которыми работает репортер, сокращается в разы. Другой прием - ставить на полях первые буквы называний соответствующих элементов репортажа: «С» - для сцен, «Ц» - для цитат, «Д» -для деталей, «Н» - для настроения. Потом ориентирование по этим буквам поможет быстро выбрать самую сильную сцену, лучшую цитату, яркую деталь и нужное настроение.

Еще один метод заключается в том, что устанавливают перечень необходимых для репортажа элементов, а затем их целенаправленно ищут и записывают на соответствующие страницы блокнота. Перечень элементов репортажа может быть таким:

• цель репортажа;

• особенный аспект;

• конфликт;

• «красная нить»;

• главные действующие лица;

• сцены;

• цитаты;

• ощущения органов чувств;

• детали;

• информация о действующих лицах;

• информация в целом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Религиоведение / Образование и наука / Культурология