Приключение

От неожиданности подпрыгиваю, затравленно оглядываюсь. Из темноты проступают очертания лица Мако. Но игра полутеней и самой тьмы делают его отвратительно страшным. Чернота глаз, тёмные провалы на щеках – само безумие смотрит на меня холодным мраком бесконечного Космоса! Мако поднимает руку. Её кисть заканчивается не тонкими пальцами, а вязью паутины, жадно тянущейся ко мне. И я снова кричу, не в силах более сдерживать весь этот ужас, что накопился внутри.

Толкаю Мако в грудь и бросаюсь к выходу, чувствуя сопротивление паутины, связывающей меня с коконом. Липкие нити с кровью и болью отрываются от лица. Но я, обезумев, что есть сил рвусь к спасительному свету в дверном проёме.

– Андрей! Не оставляй меня! – Слабый тоскливый зов за спиной.

Выскочив в комнату, захлопываю за собой дверцу. Оглядываюсь. И вплотную придвигаю к ней кровать. В коридоре что-то подозрительно шуршит. Чувствуя, как на голове шевелятся волосы, выглядываю из-за угла. Дзё! Обнажённая, с кошмарными кровавыми ранами по всему телу она медленно надвигается на меня. А за спиной Мако уже ломится в дверцу. Ловушка захлопнулась! Чёрт! Ничего уже не соображая, подбегаю к окошку и, ведомый неясным порывом, прямо сквозь стекло выбрасываюсь наружу…

Мир вокруг, подчиняясь неведомому приказу, замирает. Острые осколки стекла облаком окружают меня, и я зависаю над землей, не приближаясь к ней ни на миллиметр…

Наконец, что-то меняется. Сначала неуловимо. Затем, знакомая дрожь пробегает по фасадам зданий, безжалостно срывая плющ, сдирая краски, обезображивая стены. Воздух затягивает знакомый запах смога, зелень исчезает с улиц, которые в мгновение покрываются мусором и грязью. Ещё миг… И я камнем падаю на заплёванный тротуар. Сверху градом сыпятся осколки выбитого окна. Острая боль в теле…

Мгновения кажутся вечностью… С трудом набираю полные легкие привычным воздухом без этого отвратительного запаха пломбира. Уф-ф! Пронесло! Поднимаюсь, отряхивая с брюк прилипший мусор. Смотрю наверх. В окне два бледных девичьих лица в обрамлении развивающихся на ветру белесых нитей. Неясное чувство, что оставил там часть себя, неприятно давит грудь. Чур, меня! Не оглядываясь, хромаю к себе домой, с радостью узнавая приметы своего такого милого индивидуального мирка…

Или всё-таки кокона?