Приключение Гекльберри Финна (пер. Ильина)

— Ну, — отвечаю, — когда я вчера увидел короля в той забегаловке, то решил, что до плота нам его еще несколько часов дотащить не удастся, не скоро он протрезвеет, и пошел прогуляться по городу, чтобы время скоротать. И тут подходит ко мне какой-то мужчина и предлагает десять центов, чтобы я помог ему переплыть в ялике через реку и привезти оттуда барана, я, конечно, согласился; и когда мы стали барана в ялик грузить, мужчина дал мне конец веревки, к которой баран был привязан, а сам хотел его подсадить, да только баран оказался сильнее меня, вырвался и побежал, а мы за ним. Собаки у нас не было, и пришлось нам гоняться за ним по всему округу, пока он не притомился. До самой темноты гонялись, только тогда и словили, а как привезли в город, я пошел к плоту. Пришел, а его нет. Я и говорю себе: «Это, значит, у них тут чего-то стряслось и пришлось им удирать, и негра моего они с собой прихватили, а он был единственный негр, какой у меня есть на всем белом свете, и теперь я оказался в чужих местах, собственности у меня никакой, и чем мне на хлеб заработать, я не знаю» — и сел на землю, и заплакал. А ночь всю в лесу провел. Но что же тогда с плотом-то сделалось? И с Джимом — с бедным Джимом?

— Да откуда мне, к черту, знать — то есть, это я о плоте. Старый дурак продал тут кое-что за сорок долларов, но к тому времени, как мы с тобой отыскали его в забегаловке, тамошние бездельники уже успели втянуть его в игру, полдоллара ставка, и он спустил до цента все деньги, кроме тех, какие на виски успел потратить, а когда мы, уже к ночи, добрались до плота и увидели, что его нет, то сказали друг другу: «Маленький мерзавец увел наш плот и удрал вниз по реке, а нас бросил».

— Я же не бросил бы моего негра, так? — единственного в мире, мое единственное достояние.

— Об этом мы не подумали. Понимаешь, мы уже привыкли считать его нашим негром; ну да, вот именно, — и видит бог, хлопот нам с ним досталось выше головы. Так что, когда мы обнаружили, что плот исчез, и поняли, что вконец разорены, нам только и осталось, что тряхнуть стариной и еще раз поставить «Королевское совершенство». Я с того времени пашу, не покладая рук, а в горле сухо, как в рожке с порохом. Где твои десять центов? Давай их сюда.

Денег у меня хватало, так что я дал ему десять центов, но попросил при этом, чтобы он купил на них еду и мне немного дал, потому как это все мои деньги, а я со вчерашнего дня ничего не ел. Он не ответил. А секунду спустя вдруг повернулся ко мне и говорит:

— Как по-твоему, не выдаст нас твой негр? Вот пусть только попробует, мы с него шкуру сдерем!

— Как же он вас выдаст? Он же сбежал.

— Да нет! Как раз его старый обормот и продал, а со мной выручкой не поделился, потому-то все деньги и пропали.

— Продал? — говорю я и начинаю плакать. — Так ведь он же был моим негром, значит и деньги эти были мои. Где он? Я хочу вернуть моего негра.

— Ну, вернуть его тебе вряд ли удастся, так что утри сопли и перестань нюнить. Слушай, а сам-то ты нас не сдашь? Что-то не верю я тебе. Но, знаешь, если ты надумал донести на нас…

Он умолк и взгляд у него стал очень неприятный, я такого у герцога до тех пор и не видел. Ну, я поскулил еще немножко и говорю:

— Не собираюсь я ни на кого доносить, да у меня на это и времени нету. Мне нужно моего негра найти.

Герцог вроде как подобрел, постоял немного, с плещущими на ветру афишами в руке, наморщив лоб, размышляя. И наконец, говорит:

— Я тебе кое-что расскажу. Нам придется провести здесь три дня. Если пообещаешь не выдавать нас и негру твоему не позволить, я скажу тебе, где он.

Я пообещал, а он говорит:

— Твой негр сейчас у фермера по имени Сайлас Фелп… — и умолк. Понимаете, он начал было правду мне говорить, да не договорил, ему какая-то другая мысль в голову пришла. И я понял, что он передумал. Так оно и было. Не доверял он мне и потому хотел убрать куда подальше на все три дня. Ну и скоро заговорил снова:

— Человека, который купил его, зовут Авраам Фостер — Авраам Дж. Фостер, — а живет он в сорока милях от реки, при дороге на Лафайет.

— Ладно, — говорю, — дня за три я до него доберусь. Сегодня же вечером и выйду.

— Ну уж нет, ты сейчас выходи, зачем же время терять? Да смотри, не болтай ни с кем по дороге, держи язык за зубами, топай себе и топай, тогда и мы тебе ничего не сделаем, понял?

Такой приказ мне от него и требовался, на него я и набивался. Мне нужно было развязаться с герцогом и начать исполнять мой план.

— Так что, катись отсюда, — говорит герцог, — а мистеру Фостеру говори, что захочешь, я не против. Может, тебе и удастся убедить его, что Джим и вправду твой негр — есть на свете идиоты, которые никаких бумаг не требуют, — по крайности, я слышал, что на Юге такие водятся. Расскажи ему, что объявление наше и обещание награды — сплошное вранье, объясни, для чего оно нам понадобилось, глядишь, он тебе и поверит. Ладно, убирайся, можешь наплести ему хоть с три короба, но помни — дорогой тебе лучше помалкивать.