Приключения 1970

— Кто говорит? — насторожился дежурный.

— Ты меня за это не спрашивай, а лучше главного давай.

— Сообщите, кто говорит, — повторил дежурный.

— Опять двадцать пять! Ты газеты читаешь? Ну и я тоже. Прочел вчера в «Известиях» одну писулечку. Подписано: Петерс. Вот с ним бы мне потолковать.

Дежурный задумался. Обращение Петерса? Уж не бандит ли пришел с повинной?

— Подождите минутку, — сказал он и по внутреннему телефону соединился с Петерсом.

— Предложите ему зайти ко мне, — сразу сказал Петерс. Подумал и добавил: — Повежливей.

— Слушаюсь! — И незнакомцу: — Вас приглашает товарищ Петерс.

В трубке помолчали, потом тот же сиплый голос сказал:

— Ты это брось: приглашает. Знаем мы эти приглашения. Ты дай мне с ним самим в трубку поговорить.

Петерс взял трубку:

— Слушаю вас, товарищ.

Сиплый голос произнес:

— Я бандит, гражданин начальник. Будешь со мной говорить?

— Буду.

— Ежели приду, не расстреляешь?

— Нет. Даю слово.

В трубке вздох.

— Приду. Вели пропустить.

Через четверть часа в кабинет Петерса в сопровождении дежурного коменданта вошел человек в видавшем виды пальто, старой шапке и сильно изношенных сапогах. Он густо зарос черной щетиной, колючие глаза смотрели настороженно.

— Здравствуйте! — протянул руку Петерс. — Раздевайтесь, садитесь.

Пришелец с недоумением посмотрел на протянутую руку и несмело пожал ее.

— Рабочий? — спросил Петерс.

— Был когда-то. А вы как узнали?

— Мозоли-то на руках сохранились.

Гость посмотрел на собственные руки и усмехнулся.

— Был когда-то рабочий, между прочим, неплохой токарь. А стал скокарем. В грабежах участвовал. — Он посмотрел на Петерса, желая узнать, какое впечатление произвело на него такое признание.

Лицо хозяина кабинета по-прежнему оставалось спокойным.

— Говорить дальше-то?

— Обязательно говорите. Все говорите. Вы ведь пришли сюда к Советской власти, чтобы рассказать правду. Так я вас понимаю?

— Это верно, — обрадовался пришелец. — Я ведь почему первый-то раз на воровство пошел? Жрать было нечего. А у меня жена болела, дитенок малый был. — Голос его вдруг задрожал. Он умолк, потом, махнув рукой, продолжал: — Ладно, я не плакаться сюда пришел. Помочь вам хочу.

Петерс бросил на говорившего быстрый взгляд.

— Не веришь? — забеспокоился тот.

— Я вам верю. Говорите.

— Понимаешь, совесть во мне заговорила, — вдруг перешел гость на доверительный тон. — Прочитал я твою писулечку в газете и подумал: верно ведь, сколько народ от нас терпит. Я к мокрым делам, слава богу, непричастный, грабил, это верно, но никого не убил. А знаю, кто это делает, знаю, кто на машину товарища Ленина напал, кто милиционеров пострелял.

— Что ж, и мы знаем, — спокойно подтвердил Петерс.

Гость немного опешил.

— Так надо же этих бандюг ликвидировать! — воскликнул он страстно. — Как земля такого убийцу носит?

— Где скрывается Кошельков, вам известно? — быстро спросил Петерс.

— Где сейчас Кошелек, я не знаю. Честно. Но вот где Козулю искать — знаю. Только об одном прошу: моего имени чтоб никто не знал. Пронюхает Кошелек, кто его заложил, хоть в тюрьме, хоть в лагере меня его рука достанет — и прости-прощай весь белый свет.

— Можете не беспокоиться. Я вам твердо обещаю: никому ваше имя не будет известно. И еще одно обещаю: если говорите правду, вы еще будете честно трудиться по вашей настоящей специальности. Мы вам поможем.

Пришелец посмотрел на Петерса долгим взглядом, положил руки на стол и сказал:

— Записывай, товарищ.

Через полчаса Петерс вызвал Зуева.

— Вот вам адрес, — сказал он. — В этом доме у своей любовницы бывает бандит Павлов по кличке Козуля. Его надо взять.

XIII

Чекист Ведерников привык к ночным вызовам Поэтому, когда ночью раздался длинный и настойчивый звонок в дверь, он сразу стал одеваться. Открывать пошла сестра.

— Кто там? — на всякий случай спросила она.

— Открывай! Из Чека, — послышался ответ. — Поживей!

Что-то удержало молодую женщину, показалось странным: чекисты никогда не говорили так грубо. В дверь продолжали звонить. Она вернулась к брату и сказала:

— Знаешь, я чего-то боюсь. Странные люди, непохоже, что чекисты.

— Глупости! — успокоил Ведерников, — Просто, наверное, дело срочное,

И сестра чекиста открыла дверь.

Когда в переднюю не вошли, а ворвались пятеро, она сразу поняла, что произошло непоправимое. Хотела крикнуть брату, предостеречь, но ей моментально заткнули рот, связали и заперли на кухне.

Между тем сам Ведерников уже кончал одеваться и крикнул:

— Заходите, товарищи! Я почти готов.

Когда двое вошли в комнату (остальные остались в передней), Ведерников натягивал сапоги.

— Кто вы? — удивился чекист, вскакивая.

Это были его последние слова. Две пули Кошелькова прервали жизнь чекиста.

Тотчас в комнату вошли остальные, начали шарить в шкафу, открывать ящики письменного стола.

— Идиоты! — презрительно бросил Кошельков. — Кого обчистить хотите? Это же чекист, у таких в кармане вошь на аркане да блоха на цепи. Пошли, пока шухер не поднялся.

Он быстро обшарил убитого, забрал пистолет, удостоверение.

— Вот она, та самая штучка, которая нам больше всего и нужна, — сказал он, показывая красную книжечку.