Приключения 1974

Она поняла, что, если не сбить с Притвица его возрастающую игривость, положение может стать невыносимым.

— В чем, собственно, Кранц меня обвиняет? — спросила она.

— Этот дьявол создаст обвинение против самого господа бога, — сказал Притвиц, подходя и присаживаясь на кушетку. — Вы чем-то не понравились ему, Полин. Или наоборот — слишком понравились. Кроме того, он органически не выносит русских. — Притвиц придвинулся к ней. — А я напротив, Полин, — он осторожно двинулся к ней. — Я, как вы видите...

— Не приближайтесь, Карл, — приказала она, — ни шагу больше. Иначе я плохо пойму ваше теперешнее джентльменство.

Притвиц постоял, потом повернулся и вновь присел на кушетку.

— Я вам так неинтересен, Полин? — спросил он с обидой в голосе.

Она улыбнулась.

— Напротив. Но я умею любить только одного, Карл.

— Я всегда считал русских женщин несколько ненормальными, — объявил Притвиц, поудобнее устраиваясь на кушетке, — нет, вы несовременны, Полин.

— Возможно, — сказала она и вздрогнула, услышав взвизг входной двери. К ним постучали. Притвиц, стараясь загородить собою вход, приоткрыл дверь.

— А, это вы, господин майор, — сказал он без особого удовольствия. — Ну теперь не хватает только шефа.

— Они тебя расспрашивали? — спросила Полина, подходя к Бергману. В темноте на его лице видны были одни глаза. Они обдавали злым и нервным блеском.

— Перерыли вашу комнату, Полин, — сказал он, — оставили там засаду.

— А вас?.. — Она прикусила губу, увидев его приложенный ко рту палец.

— Пикантная историйка, — сказал Притвиц, и в этот миг где-то далеко ухнуло, и сразу по всему поселку загрохотали взрывы, загремели очереди.

— Это сон? — закричал Притвиц. — Разбудите меня, господа!

— Пар-ти-заны! — ахнула Полина. «Милый! — думала она о Шибаеве, — дошел, милый! Коля! Спасибо тебе».

Стрельба с нарастающей силой приближалась.

— Телефон! — Притвиц ударился телом в дверь и выскочил в вестибюль.

— Наши! — шепнула Полина Бергману, — наши, Рупп.

Но лицо его испугало ее.

— Раненые, — пробормотал он, — что они сделают с ранеными?

Совсем близко загрохотал пулемет, и в наружную дверь вскочило несколько солдат.

— Господин обер-лейтенант! — крикнул один из них с выражением ужаса и надежды на лице. — Что нам делать, господин лейтенант?

Притвиц, погасив свет на втором этаже, спускался с лестницы.

— Обороняться, дружище, обороняться, — сказал он спокойно. — Майор, вы примете команду?

— Командуйте вы, я врач, — ответил Бергман, и тут же грохотнуло, и пули с цокотом и лязгом защелкали по стенам и паркету, посыпался щебень, зазвенело стекло.

— Огонь! — закричал, прыгая к стене, Притвиц. — Огонь! — Он, не целясь, выстрелил несколько раз в окно.

Опять ударила очередь. Один из солдат закричал, а трое остальных помчались вверх по лестнице. Скребанули пули, и двое с криком покатились вниз. Бергман бросился к ним, начал оттаскивать их в угол. Притвиц выпустил в окно оставшиеся в обойме пули и завозился, перезаряжая пистолет.

— Обходи, Юрка! — услышала Полина русский выкрик и сама закричала от радости.

— Успокойтесь, Полин! Сейчас я...

Притвиц обернулся. Очередь через окно бросила его на пол. Тотчас же, ударом распахнув раму, прыгнул в дом какой-то человек.

— Хенде хох! — крикнул он.

Бергман обернулся. Секунду они с ворвавшимся смотрели друг на друга. Неожиданно Притвиц, лежавший на полу, сдернул нападавшего на пол. Звякнул отлетевший автомат. Полина подбежала. Они катались по осколкам стекла и щебня. Бергман встал. Он смотрел на борющихся и вытирал руки. У его ног стонал солдат. Полина смотрела, как Притвиц заламывает руки парню в ватнике с русым чубом на лбу. Бергман все смотрел из своего угла. Притвиц наседал на упавшего. Еще не поняв, что нужно сделать, Полина подбежала и надвинула Притвицу на глаза фуражку. Притвиц дернулся. Выкатившийся из-под него партизан ударил его ногой и насел на него сверху. Полина подбежала к лежащему пластом немецкому солдату, просунула руку под его еще теплое тело, отстегнула пряжку и вытянула из-под него ремень.

— Нужно? — спросила она чубатого, протягивая ремень. Тот выкручивал Притвицу руки.

— Вяжи, вяжи, — хрипел партизан, напрягшись в последнем усилии. Притвиц охнул и упал плашмя. Полина неумело просунула ремень под стиснутые руками чубатого запястья обер-лейтенанта.

— Так, — парень скрутил руки Притвицу и вскочил.

Он увидел наблюдающего за ним Бергмана и кинулся к автомату. Полина и Бергман онемело смотрели на него. Парень вскинул автомат и чему-то удивился.

— Чего смотришь? — спросил он Бергмана и вдруг осознал присутствие Полины. — Это ты мне ремень дала?

— Я, — сказала она.

— Кто такая?

— Своя, — сказала она, улыбаясь. Он вдруг показался ей смешным: чубатый, грязный.

— Понятно, — парень ткнул стволом в сторону Бергмана. — А этот чего? Ошалел?

— Он тоже свой, — сказала Полина.

Парень секунду поразмыслил.

— Как за шкирку возьмешь, все свои, — пробормотал он и поднял автомат. — А ну давай на улицу.

В дверь заскочили еще какие-то люди.

— Кого взял, Юрка? — спросил бородатый кряжистый мужик.