Приключения 1984

(«Если бы я знал, что там Малыха и Володька, я бы не ушел, ни за что не ушел, — признался он мне. — Но Петрушин исчез, Надя, как я понимал, уже не придет, раз до сих пор не пришла — я ж долго блуждал. А ждать, пока ее отец из дома выйдет, чтоб снова схлестнуться с ним, мне было лишним».)

Бизяев ничего не услышал: курятник ведь совсем с другой стороны дома, нежели пустырь.

Но Малыхе, привыкшему по ночам вслушиваться в голоса реки, показалось, что за домом что-то хлюпнуло — и не раз. Ему еще долго слышался какой-то топот и глухой шум, словно из-под земли.

Бизяев и Малыха не сразу покинули свои укрытия. Это было рискованно, оба опасались привлечь внимание человека, скрывавшегося в доме, ведь они не знали о том, что Сличко через окно покинул дом. Малыха, который слышал что-то — или ему казалось, что слышал, — не связал это с бегством человека из дома: шум доносился вроде издали, с пустыря ли, из оврага ли...

Первым все-таки покинул двор Бизяев.

(«Не видел я Малыхи, — признался он мне с огорчением. — Если б я знал, что он там, мы бы вместе... Но я думал, он давно ушел. Потому поплелся домой. По задам, по огородам. Я ж там все помню с детства. Но если б знал — все бы сделал не так!»)

Малыха в конце концов проскользнул за курятник. Но Володи там уже не было.

(«Вот тогда меня одолел страх, — признался он мне. — Аж затрясло. Не помню, как пробрался через двор на улицу. Помню — бежал по Микитовской. Будто очумелый».)

16

Выслушав Володю Бизяева и расправившись мысленно с белыми пятнами, я проникся уверенностью, что моя версия безошибочна. Да, она проста, как водоворот. И так же страшна.

Однако, покинув Чергинца и Бизяева, я отправился вовсе не в прокуратуру, а в больницу. Я рассудил, что Привалову ни я, ни моя окончательная версия сейчас не нужны. Перед походом к Чергинцу для беседы с Бизяевым я ведь Привалову звонил и рассказал все, что узнал от Малыхи, Елышева и Надежды Осмачко. Так что прокурор мог проверить то, в чем усомнился, и уточнить то, на что его навела моя информация.

По пути на Яруговку я заглянул в горздрав. Как секретарю парторганизации лучшей в городе, показательной больницы, причем секретарю молодому, по райкомовским меркам, недостаточно опытному и потому излишне самостоятельному, мне приходилось бывать в горздраве часто. Переехал он в новое административное здание, расположился рядом с горкомом партии, где я, признаюсь, любил бывать — там мою самостоятельность подбадривали, разумно полагая, что самый полезный опыт всегда — свой собственный.

Первый секретарь горкома, с которым я случайно встретился в вестибюле, предложил подождать его несколько минут: он едет на «Южсталь» и подбросит меня до больницы. Поскольку он собирается сделать петлю по городу, значит, в дороге снова будет уговаривать перейти на работу в горздрав. Ну как доказать, что противопоказана мне должность администратора?

В просторном холле, наискосок от гардероба, вот уже второй месяц стоял макет застройки Новоднепровска. Проект разработали молодые киевские архитекторы и получили за него премию на всесоюзном конкурсе. Все недосуг мне было раньше рассмотреть макет, а сейчас я первым делом отыскал на нем Микитовскую улицу. Насколько шире она, оказывается, станет. И пойдет прямо... через нынешний овраг. Вот интересно: там, где сейчас овраг, будет виадук, а Крутой переулок пройдет под этим виадуком и выйдет к Днепру. Несколько пяти- и девятиэтажек как бы окружат нынешний одноэтажный микрорайон. Микитовка добротно отстроена, так что архитекторы только вписывают ее в новый проект. За теперешним кирпичным разваливающимся забором, на месте разрушенного в войну железоделательного заводика вырастет здание металлургического техникума. С собственными мастерскими из стекла и стали. Просто не верится, что уже в следующей пятилетке так изменится город!

Глядя на тщательно сработанные на макете фонарные столбики — не поленились, надо же, в проектной мастерской сделать их не меньше тысячи штук, — я подумал о том, как светло станет в переулках Микитовки, в том числе и в Крутом. А где светло, там и чисто: асфальтом их покроют, тротуары выложат. И прямиком из переулков на пляж — так и смотрят они стрелочками на Днепр...

— Замечательное зрелище, правда? — Секретарь горкома положил мне руку на плечо. — Даже в таком игрушечном городке неплохо бы пожить. А каково будет в настоящем? Посмотрите, сколько всего добавится по вашей профессии: поликлиника, еще одна, еще... А вот больница вдвое больше вашей нынешней... Вы только подумайте, какое медицинское хозяйство...

И всю дорогу, как я и предполагал, он уговаривал меня перейти в горздрав.

— Не согласитесь — переведем, как говорится, волевым решением, — сказал он мне, высаживая у яруговской больницы. — Ладно, время есть еще. Подумайте хорошенько: стоит согласиться.