Приключения 1989

Так мы проехали вдоль линии прекращения огня километров шестьдесят, и наши упражнения в топографии, видимо, успели надоесть на той стороне, потому что когда мы остановились в шестой или седьмой раз, и что мне очень понравилось, в какой-то безымянной деревушке, глинобитные строения которой могли служить прикрытием, а невысокий минарет наблюдательным пунктом, из блиндажа вслед за офицерами вышли солдаты с ручными пулеметами, а справа и слева от нас расчехляли безоткатные орудия.

— Они готовятся выкатить танки на прямую наводку, — сказал один из офицеров, видимо, тот, который должен был нас сопровождать.

— Успеем, — ответил Титов.

— Мы откроем огонь, как только они их выкатят, — сказал старший.

Проскочив на рысях деревушку, мы так неожиданно для себя оказались на открытом пространстве, что без всяких жестов одновременно шлепнулись в теплый песок и замерли, вглядываясь в неширокую полоску ничейной земли, естественные возвышения которой были искусно подсыпаны с той стороны и превращены в огневые точки и укрытия для танков. Об их присутствии можно было догадаться по легким сизым облачкам выхлопных газов, поднимавшихся вверх над линией укреплений.

Когда мы вернулись, мне показалось неосмотрительным покидать эту глинобитную иллюзию безопасности, тем более что офицеры справедливо утверждали, что все дороги пристреляны противником с точностью до сантиметра, но Титов вдруг улыбнулся странной на вспотевшем, с приставшими песчинками лице мальчишеской улыбкой:

— Так уж и все пристреляли.

Офицеры переглянулись.

— Есть тут одна запасная дорожка, — сказал Титов, — прямо в город. — И показал жестом Ахмеду: — Вылезай!

Титов сел за руль, посадил рядом меня с картой в руках, и мы погнали прямо в пустыню. Обалдевший Ахмед трясся на заднем сиденье: Титов управлялся с машиной как-то лихо, по-кавалерийски.

Всё оказалось точно. Дорога была, правда ею уж давно никто не пользовался. Дорога слилась с пустыней, и следовать её поворотам мог только человек, обладавший незаурядным чутьем, выработанным многолетней привычкой к опасности.

Титов затормозил сразу за первыми домами небольшого пыльного городка. Ни одного выстрела сзади не последовало.

— Это была предпоследняя точка, — сказал Титов, вылезая из машины. — Последняя будет самой спокойной. А сейчас давайте перекусим. — И попросил: — Промысли, Алеша, чего-нибудь прохладительного.

Я взял с собой Ахмеда, и мы постучались в первый попавшийся дом. На глинобитном, тщательно подметенном полу копошились двое малышей. Девочка постарше собирала в углу глиняную посуду в большой металлический таз, чтобы помыть её после обеда. Кроме полок для посуды и огромной кровати, похожей на нары, в комнате ничего не было. Поднявшийся с кровати старик объяснил Ахмеду, где находится лавка. Мы вышли.

— Мы жили точно так же, когда я был маленьким, — сказал Ахмед.

— А потом?

— Потом я выучился на шофера, и мы переехали.

— Что ты будешь делать, когда всё закончится?

— Может быть, останусь в армии, а если нет, устроюсь механиком. Мои дети будут учиться.

— Значит, выбрал всё-таки невесту?

— Ещё нет, — схитрил Ахмед, чтобы оправдать свои будущие отлучки.

Последняя точка оказалась действительно спокойной. Это была персиковая роща, по ней ходил старик крестьянин и аккуратно складывал созревшие персики в большую корзину, не обращая никакого внимания на остовы нескольких сгоревших грузовиков и парочку подбитых танков, стоявших среди невысоких персиковых деревьев. Мы прошлись по роще, осторожно выглядывая из-за деревьев, и я подошел к старику и угостил его сигаретой.

— Это твоя роща?

Старик утвердительно кивнул головой.

— И ты не боишься? — Я показал на танк с разбитой башней и сползшей гусеницей.

— На всё воля аллаха, — ответил старик, — я уже стар, чтобы бояться. Да сохранит он ваши дни, — старик приложил руку к сердцу и низко поклонился.

— Спасибо, отец.

Старик протянул корзинку с персиками:

— Выбирайте, угощайтесь.

Обратная дорога всегда кажется короче. Титов даже улыбался, словно ехал домой, а не в наше брезентовое палаццо. Я понял, в чём дело, когда он спросил:

— Слушай, а ничего, если мы в форме завалимся к Абдулу?

— Хуже будет, если мы к нему вообще не завалимся. Я помру с голоду, а отвечать будете вы.

— Командуй, — сказал Титов, и мы въехали в город.

Абдул — старший официант небольшой чистенькой шашлычной, которую мы с Титовым облюбовали для наших холостяцких вылазок. Таких заведений с десятком столиков в городе, наверное, сотни, практически в каждом микрорайончике. В нашем микрорайончике самым миниатюрным, чистым и симпатичным было заведение, где работал Абдул.