Приключения-76

Бригадир схватил согнутый лом, трактористу его сунул: «Крепи за него трос!» — и дальше побежал: сигнальщиков расставлять, знаки сигналов в последний раз согласовывать.

Коля Большой трактористу помог — трос подтащил, конец его мертвым узлом завязал, лом в предназначенные для пальца отверстия вставил.

И вот затихли все перед подъемом, напряжение охватило такелажников. Бригадир стал на самом видном, открытом со всех сторон месте, постоял, крикнул что-то помощнику, на солнце посмотрел — не мешает ли оно кому видеть его, — улыбнулся и руку поднял: пошла, милая!

Заработали лебедки, моторы приняли на себя нагрузку, трос, вытягиваясь, заскрипел. Колонна дрогнула легонько, дернулась, оторвалась верхней своей частью от земли, трубоукладчики сзади ее подхватили.

— Пошла! Пошла! — закричали вокруг.

Сдвинулась она с места и вперед подалась. Верх ее приподнялся, днище отошло от стены.

— Стоп! — скомандовал бригадир и махнул рукавицей. Механизмы сбавили обороты, колонна замерла: самое время сейчас все проверить, потом будет поздно.

Коля Большой, посмотрев, как колонна сдвинулась, пошел было в цех, в дверь, проделанную в стене — воды захотел напиться. Он уже прошел мимо колонны, как вдруг увидел между днищем ее и стеной, от которой днище отошло при движении колонны, новенький нержавеющий ключ, оброненный, по-видимому, кем-то из такелажников.

«Заберут ключ, — подумал Коля. — Увидит кто и заберет. Жалко, ключ хороший, сносу ему не будет». Он зашел за днище и уже нагнулся ключ поднять, как вдруг колонна вздрогнула, мачты дернулись от страшного рывка, закричали вокруг люди, и колонна, осев и проехав назад с полметра, медленно-медленно, как стотонный гидравлический пресс, неумолимо и неотвратимо днищем своим пошла на Колю Большого.

Не сумел Коля Большой уклониться от опасности. Ему бы выскочить, выпрыгнуть из щели, пока еще была возможность, метра три всего-то и надо было пробежать назад до безопасного места, но он выставил сгоряча вперед руки, уперся ими в днище, спиною прижавшись к стене, и стал изо всех своих богатырских удесятерившихся сил давить на холодную сталь колонны, отталкивать ее и удерживать ее движение.

Сравнить ли силу человека и машины? Коля Большой был похож в этот миг на муравья, попавшего под башмак прохожего. Что значит его крохотная, хоть и чудесная, сила перед грубым этим башмаком, с неумолимой инерцией опускающимся на мостовую.

И как ни надеялся в последней своей сумасшедшей надежде Коля Большой удержать, остановить колонну, но и он, может быть, впервые в жизни почувствовал, что есть такая сила, против которой его сила ничего не значит.

Все меньше и меньше оставался просвет между днищем и стеною. Казалось, даже темно сделалось вокруг, а может быть, в глазах у него потемнело. Хотел он вывернуться, да не тут-то было — зажало его крепко. Изо всех сил дернулся Коля Большой в сторону, хрустнула рука, надломилась и повисла. От острой боли помутилось у него в глазах, голова закружилась, и он упал между шпалами, подложенными под колонну и сдвигающимися теперь назад при ее движении. Как будто между буферами двух сближающихся вагонов попал...

Коля Маленький в этот день работал неподалеку.

Едва начался подъем, он, как и все вокруг, оставил работу, но не стал наблюдать за подъемом издали, а пошел отчего-то к колонне. Что-то тревожило его и заставляло идти. Он поискал глазами Колю Большого, но не увидел его.

Гусеничный кран, стоящий впереди, мешал ему видеть. Он обошел его, спустился с пригорка и оказался совсем рядом с колонной — метрах в сорока от нее. Тревога его усилилась. Он вообще не любил подъемов, он не понимал в них ничего и от этого опасался их, но сейчас он испытывал какое-то безотчетное чувство беспокойства, непохожее на прежний страх подъемов. Это чувство заставляло его идти к колонне, тогда как страх, наоборот, увел бы его в безопасное место.

Мачты стояли уже совсем рядом — он уже вступил в опасную зону, и кто-то закричал ему громко: «Эй! Уйди оттуда! Там нельзя ходить!» — как вдруг мачты качнулись, высоко наверху со звоном лопнул трос боковой расчалки и упал, тяжело рассекая воздух, на рядом стоящие здания. Мачты зашатались, чертя в воздухе тяжелыми оголовками лихорадочные кривые, до звона натянулась уцелевшая вторая боковая расчалка, затрепетала.

— Майна! — изо всех сил закричал бригадир, сделал страшные глаза и замахал руками, поднимая их кверху и опуская вниз, как крылья. — Майна! Опускай!

Но он мог бы и не кричать так громко: все уже видели опасность и ждали его команды с нетерпением. Лебедки отпустили тормоза. Колонна рывком осела, дернулась и медленно-медленно пошла назад.

Бригадир отер рукавицей выступивший на лице пот.

— Человека придавило! — вдруг отчаянно закричали рядом с Колей Маленьким. Коля взглянул и увидел между стеной и днищем колонны человека с искаженным от боли лицом. Колонна уже наезжала на этого человека, и от смерти его спасало лишь то, что шпалы под колонной были раздвинуты и он лежал между ними, но и шпалы сдвигались и вот-вот должны были сдвинуться вовсе.