Приключения англичанки в Милане

Составление отчета оказалось на редкость долгим делом. Помимо того, что все приходилось переводить, Джели казалось, что у всех полицейских, оказавшихся в это время в участке, от корнета, который едва начал бриться, до старика, давно перешагнувшего пенсионный возраст, нашлись неотложные дела именно для комиссара. Но он проявлял исключительное терпение, представляя ей каждого подчиненного, объяснял, что случилось, и доброжелательно улыбался, когда сотрудники предлагали ей всяческое содействие, жали руку и заглядывали в глаза.

Данте тем временем смотрел в окно, слушая, как она повторяет заученную фразу: «Mi dispiace, parli lentamente per favore», прося их говорить медленнее. У Джели возникло впечатление, что он старается не смотреть ей в глаза, боится рассмеяться. Это вызвало у нее странное теплое чувство. Будто они вдвоем участвовали в розыгрыше.

– Вы обещали, что я получу массу впечатлений, должна признать, они стоят того, чтобы быть ограбленной. Скажите, вам не кажется, что от женщин-полицейских гораздо больше толку, чем от мужчин? Я заметила, за все время ни одна из них не обратилась за помощью к комиссару.

– Думаю, вы сами знаете ответ.

Он не улыбнулся и, как только они спустились на скользкую слякотную мостовую, отпустил ее руку. Они двинулись в сторону кафе. Данте держался на некотором расстоянии от нее, застыв от напряжения.

Сделав шагов двадцать, Джели не выдержала и остановилась.

– Данте, вчера ночью… Сегодня утром… Просто хотела, чтобы вы знали, я действительно очень благодарна вам за все. И не собираюсь ни говорить, ни делать ничего, что могло бы расстроить планы Лизы.

– Я это ценю.

– И еще я постараюсь, чтобы ваше кафе-мороженое стало самым замечательным, какое только можно представить. Если, конечно, вы говорили всерьез о мастерской.

– Она ваша, но мне кажется, сейчас не та погода, чтобы стоять посреди улицы и обсуждать дизайн интерьера. – Джели не двинулась с места. Данте пожал плечами. – На задворках кафе есть небольшое помещение, выходящее в сад. Когда я увидел вашу работу, подумал, что кафе-мороженое в американском стиле вполне может подойти.

– В таком случае забудьте то, что видели. Лучше сделать его в стиле пятидесятых.

– Возможно. А ваша сестра не будет возражать, что я копирую ее идеи?

– Никакого копирования не будет. В конце концов, она сама позаимствовала идею у американцев, и потом, вы же не станете копировать ее мороженое, а будете делать свое gelato[14], как я полагаю.

– Вы слишком углубляетесь.

– Просто думаю наперед. Кстати, вы будете делать его сами или у кого-нибудь покупать? Здесь есть кто-нибудь из местных, кто мог бы поставлять вам что-то особенное?

– Хороший вопрос. Я подумаю. Может, пойдем?

– Да. Нет. Хочу, чтобы вы знали, я понимаю, почему вы были полностью – и даже несколько грубо – откровенны со мной сегодня утром.

– В самом деле?

– Вы сказали, никаких игр, по крайней мере, в том, что касается меня. А в отношении Лизы… что ж, это ваши с ней дела.

– Это все?

– Да. Нет.

– Вы могли бы немного расслабиться, подойти ближе ко мне, попробовать улыбнуться. Потому что сейчас мы смотримся так, будто собрались биться на саблях, а не ложиться в одну постель.

– Неужели? – Вопрос о том, как близко они вчера подошли к последнему, повис в воздухе. – Я тоже должен перед вами извиниться.

– Если вы о лошади, то чем меньше слов, тем лучше.

– Это слова Лизы, они засели у меня в голове и выскочили как-то сами собой. – Он выставил в сторону локоть, предлагая Джели взять его под руку. – Вы сами это сказали, Анжелика, мы играем в паре.

– Хорошо. – Она взяла его под руку, он подтянул ее ближе себе, чему она даже обрадовалась. – И забудьте про лошадь. Мне не следовало быть такой обидчивой. Не знаю, что бы я делала вчера ночью, если бы не ваша доброта.

– Вы бы справились. Вы женщина способная.

– Хорошо, что вы так думаете, мне бы хотелось воспользоваться моими способностями. Могу я отложить на час урок работы в баре?

– На сколько угодно. Лизе удалось растянуть свой на несколько недель.

– Это как же? – Чтобы овладеть всеми премудростями мастерства баристы могло потребоваться немало времени, но базовые навыки не представляли особой сложности.

– В то время я слишком погрузился в страдания и не мог понять, что Лиза нарочно притворяется идиоткой, чтобы я был постоянно чем-то занят. Она изо всех сил старалась заставить меня не думать о Валентине.

– Валентина? Это ваша невеста?

– Она мне никто. Она вышла за другого.

– Так быстро? – Не самый тактичный вопрос, но слова сами сорвались с языка.

– Мой отец был готов дать ей все, чего я никогда не смог бы дать. К тому же она, видимо, забеременела.

Его отец?

Они дошли до первой ярмарочной палатки, и, пока Джели пыталась переварить то, что он ей сказал, Данте убрал руку и сделал шаг в сторону.

– Дайте мне ваш телефон, чтобы я забил свой номер вам в «Контакты».