Приключения Ариэля, рыцаря двух миров. Том I

– Но сначала тебя нужно покормить, – и тут Жан издал такой вопль, как будто разом потерял всё самое дорогое. – У меня же нет ни одного денье! Никто нас не покормит, и ночлега нам никто не даст. Ариэль, мне очень неловко, но у тебя случайно нет денег?

– Что такое деньги?

– Маленькие такие кружочки – золотые, серебряные, медные. Сейчас хватило бы и пары медных, – Жану показалось, что его новый знакомый то ли не слишком удачно шутит, то ли издевается над ним, а потому он взял на всякий случай ироничный тон. Но Ариэль опять спросил с непониманием, кажется, вполне искренним:

– А зачем нужны эти кружочки?

– Ариэль, у вас в Царстве, что без денег живут?

– Кажется, да. Во всяком случае, для того, чтобы поесть на постоялом дворе не нужны никакие металлические кружочки. Пришёл и поел.

– А как потом хозяин постоялого двора продукты покупает?

– Не понимаю, что значит «покупает». Он просто приходит к крестьянам, и они дают ему мясо, молоко, муку.

– Н-да…Чтобы во всём этом разобраться, надо сначала поесть. Может быть, у тебя найдётся какая-нибудь ценная безделушка?

– Ничего ценного, только оружие. Я взял с собой лишь горстку самоцветов, но они ничего не стоят, это просто память о Родине, как горсть земли, – Ариэль снял с шеи небольшой кожаный мешочек на тесёмке, высыпал содержимое на ладонь и сказал:

– Вот, смотри.

В глазах Жана отразился испуг. Он взял в руки довольно крупный рубин, поднёс его к глазам и с необъяснимой тоской в голосе заключил:

– Я, конечно, не ювелир, но полагаю, что за такой камушек можно купить весь постоялый двор. Только не радуйся раньше времени. Если мы покажем хоть один самоцвет, покормить-то нас, конечно, покормят и комнату дадут самую лучшую, но ночью обязательно прирежут.

– Зачем? – Ариэль чуть не плакал.

– Они поймут, что мы – богачи и захотят нас ограбить, – Жан начинал злиться.

– Не могу поверить, что люди могут напасть на людей из-за таких пустяков. Но если это для них такая ценность, я сам отдам им всю горсть. Не настолько для меня важно иметь при себе эти камни. Царство у меня в душе.

– Всё равно прирежут. Если ты подаришь им горсть самоцветов, они решат, что у тебя их целый мешок.

Ариэль теперь уже боялся о чём-то спрашивать, а Жан, немного помолчав, пробурчал:

– Выбери самый маленький и невзрачный камушек, остальные спрячь. Спать придётся по очереди. На постоялом дворе ни к кому не обращайся и меня ни о чём не спрашивай при людях. Останемся наедине – всё тебе объясню.

Когда они зашли на постоялый двор, в ноздри Ариэлю сразу ударил отвратительный смрад. Испорченная пища, прокисшее вино, блевотина и запах грязных тел – всё это вместе взятое и ещё многое, не известное Ариэлю, издавало невыносимую вонь. Впрочем, Ариэль не был брезглив, во время походов ему не раз приходилось ночевать в пещерах, где жили дикие звери, там пахло ненамного лучше.

Жан подошёл к хозяину, который стоял за стойкой, и положил перед ним небольшой сапфир, сурово спросив: «Сколько дашь за этот камень?» Жирное лицо хозяина, едва он увидел рыцаря, расплылось в подобострастной улыбке, а когда он взглянул на камень, глаза его хищно заблестели. Он долго вертел сапфир в корявых пальцах, потом лебезящим голосом прошептал: «Десять серебряных монет». Жан глянул на него презрительно и гадливо, дескать, я понимаю, что ты обманываешь меня, каналья, да торговаться не хочу, потом кивнул. Хозяин высыпал на стойку серебро и быстро спрятал камень. Жан оставил одну монету на стойке и скомандовал: «Отведи нас в свой лучший номер, ужин подашь туда – зажарь лучшего мяса, принеси свежих овощей, хлеба и кувшин лучшего вина».

Когда рыцари остались в комнате одни, Ариэль обратил внимание на крупных насекомых, которые бегали по полу, и на всякий случай поинтересовался:

– Они не ядовиты?

– Нет, не ядовиты, – буркнул Жан. – И даже не настолько отвратительны, как хозяин этого притона. Извини, дорогой брат, что наш мир встречает тебя в таких условиях.

– Всё нормально, – искренне улыбнулся Ариэль. – Внешний мир уже успел порадовать его обретением прекрасного друга, так что неприятные лица, вонь и некоторые странности казались ему пустяками. На убогость предоставленной комнаты он даже внимания не обратил, в его душе пели птицы.

– Переоденусь, пока готовят, – сказал он Жану и достал из вещмешка новую пару сапог, белоснежную тунику и плащ, так же сверкавший белизной. Когда он всё это надел, Жан аж языком прищёлкнул:

– Ну вот теперь ты выглядишь, как настоящий храмовник, даже лучше, у нас из таких прекрасных тканей шьют себе одежду только принцы, и то не все. Знаешь, надо будет на твой плащ красный крест нашить. Думаю, тебе лучше пока никому не говорить о том, откуда ты, и называть себя храмовником, если ты, конечно, не против.

– Сочту за честь называть себя рыцарем Ордена, к которому принадлежит мой прекрасный брат.