Приключения Ариэля, рыцаря двух миров. Том I

– Думаю, что никаких лет не прошло, и мы нигде не были. Мы находились вне времени и пространства. А ты заметил, что на нас новенькие с иголочки плащи? Под Хаттином на нас были грязные окровавленные лохмотья. Видно, ангелы приодели на дорожку.

– Что-то я начинаю уставать от вашего мира, дорогой Жан.

– Да и я начинаю уставать… От твоего присутствия в нашем мире. Без тебя у меня всё было бы, как у людей, а с тобой… вообще не понятно что.

– Видимо, нам надо ещё немного потерпеть. Мне – ваш мир, а тебе – меня. Скоро всё войдёт в свою колею.

– Надеюсь. Проснусь однажды поутру, не увижу твоей рожи и тогда наконец пойму, что такое счастье.

Друзья рассмеялись и продолжили свой путь к ближайшему дому. Через час они до него добрались. Это был небольшой, рубленный из толстых брёвен домишко, крытый соломой, каких раньше ни Ариэлю, ни Жану видеть не доводилось. Они зашли в дверь, но не попали в дом, оказавшись в небольшом замкнутом пространстве, где в темноте не сразу рассмотрели ещё одну дверь, а когда рассмотрели и, взявшись за скобу, открыли её, то увидели седого старика в чёрном подряснике, который сидел у очень странного камина. Это, собственно говоря, вообще был не камин, но назначение имел то же самое, потому что старик подбрасывал в него дрова.

– Здравствуйте, – дружелюбно и почтительно сказал Жан.

– И вам не хворать, – вяло пробурчал старик, едва глянув на гостей. – Крестоносцы?

– Да, – бесхитростно ответил Жан.

– Будете меня крестить? – усмехнулся старик.

– А вы разве не крещённый? – удивился Жан.

– Крещёный, да и получше вашего. Но вам разве есть до этого дело? Мы же для вас хуже язычников.

– Откровенно говоря, я ничего не понимаю.

– Ну раз не понимаешь, тогда я кипяточка согрею. Присаживайтесь, – старик кивнул на грубую лавку рядом с таким же грубым столом, и поставил медный чайник на специальную площадку, которую имело странное подобие камина.

Ариэль обратил внимание на образ Пресвятой Богородицы, висевший в углу, перед которым на почерневших цепочках чуть теплился небольшой масляный светильник. Душу обдало тёплой волной благодати. Жан тем временем напряжённо собирался с мыслями, думая, как начать разговор в ситуации, которая была ему совершенно непонятна. Старик не торопясь протянул им две кружки: «Выпейте-ка отвара. Это наши травы, они полезные». Рыцари с поклонами приняли кружки и сделали по несколько глотков горячего, непривычного, но приятного зелья.

– Мы – рыцари Ордена Храма, Жан и Ариэль, – Жан заметил, что старик удивлённо поднял брови и для надёжности уточнил, – храмовники.

– Храмовники? – старик усмехнулся. – До сих пор в наших лесах такие звери не встречались. С нас и тевтонцев хватало, а теперь, значит храмовники…

– А что за тевтонцы?

– Вы с неба свалились?

– Не совсем, – Жан с трудом пытался вырулить. – Мы только что со Святой Земли, где сражались за Гроб Господень, а потом… попали сюда. Откровенно говоря, мы вообще не понимаем, где находимся и что здесь происходит.

– Так значит, вы бывали в святом храме Гроба Господня? – суровый старик блаженно улыбнулся, и в его глазах загорелся тихий ясный свет.

– Да, конечно, бывали. Мы защищали Гроб Господень не щадя жизни, поверьте. Я же говорю, мы – крестоносцы.

– Вона как… А мы тут знаем других крестоносцев – убийц и грабителей. Тевтонский Орден называется. У них такие же белые плащи, как у вас, только кресты чёрные. И души у них чёрные. Сейчас у нас с этим Тевтонским Орденом большая война.

– Пожалуйста, расскажите, где мы находимся, и что тут у вас происходит?

– Вы на Святой Руси. Рядом – город Псков. На нас прут немцы. Они давно уже прут, а сейчас совсем за горло взяли. Вся надежда на Бога и великого князя Александра Ярославовича. Глядишь и одолеем супостата. А началось всё давно, когда я был ещё молодым священником и жил в Ливонии. Хотел посвятить свою жизнь обращению язычников-ливонцев ко Христу. Это добрый и очень простой народ, они молятся своим языческим богам, только потому, что не знают лучшего. Я рассказывал им о Христе и о христианстве, о том, как учит жить наш Бог, я совершал среди них богослужения, и они ничего не имели против. Слушали меня внимательно, им было интересно, но креститься они не торопились, и в этом не было ничего удивительного, потому что не так легко отказаться от многовековых обычаев своего народа. Да и что толку от скоропалительных крещений, которые не меняют сердце человека? Если язычник говорит, что принимает Христа, это ещё ничего не значит. Не известно, как он воспринял и насколько понял слова проповедника. Может быть, под именем Христа он принимает кого-то совсем другого, кого измыслило его неискушённое сердце. Я решил запастись терпением и для начала стать их другом. Не для того, чтобы втереться кним в доверие, я искренне полюбил этих простодушных людей, моя душа тянулась к ним. Постепенно я стал для них своим, они слушали меня всё более внимательно и всё лучше понимали учение Христа.