Приключения Аввакума Захова

Некоторое время оба молчали. Потом Аввакум вынул из портмоне серебряную монету и стал подбрасывать ее на ладони. По неправильной овальной форме и матовому мягкому блеску было видно, что монета древняя.

Злые огоньки в глазах Асена сразу угасли, а на лице отразились любопытство и алчность хищника.

– Какая красивая монета! – мечтательно произнес он и судорожно глотнул. – Чудесная монета. Откуда она у тебя?

– Греческая монета четвертого века до нашей эры, –

пояснит Аввакум. – На одной стороне вычеканена Афина

Паллада, а на другой – великий Перикл. Была в ходу во время расцвета афинского государства. Приносила своим владельцам оливковое масло и рабынь, слоновую кость и гетер, избирательные бюллетени и почетное место на

Олимпийском стадионе. И много других приятных вещей… Нравится тебе?

– О! – воскликнул Асен. – Значит, она приносит счастье ее обладателю. Чудесная монета.

«Жаден, обожает блестящие побрякушки, – мысленно дополнил Аввакум портрет режиссера. – Хищный и честолюбивый… Что за букет, создатель! – Он беззвучно рассмеялся.

– Ты чего смеешься? – спросил Асен, насупившись.

– Меня рассмешила твоя мысль, будто эта монета приносит ее обладателю счастье. Она у меня уже три года.

– Значит, ты счастливый человек, – сказал Асен.

– Очень, – подтвердил Аввакум. – Я действительно счастливец. Говорят, что счастливые люди щедры, и это похоже на истину. Потому-то я с удовольствием дарю тебе сию античную монету. Возьми ее на память. Пусть она напоминает тебе сегодняшний урок: хороший глаз всегда берет верх над ловкой рукой. Бери!

Асен поблагодарил и от души пожал руку своему новому приятелю. Потом вдруг расхохотался и сказал:

– Ты поступил очень тактично, отдав мне монету. Потому что я все равно вытащил бы ее у тебя. Ты б и глазом моргнуть не успел! Мне сдается, что ты побоялся проиграть в нашей игре и, чтобы не сравнять счет, сам отдал монету.

«И сверх всего он еще вульгарен», – с досадой подумал

Аввакум.

– Я дарю ее от чистого сердца, – сказал он, – чтобы она напоминала тебе нечто важное в жизни. Ты говоришь, что намеревался присвоить ее непозволительным способом, надеясь на свою необыкновенную ловкость рук. Прекрасно! Своим подарком я избавил тебя от неудачной попытки и поражения. А ты не огорчайся, что у меня на одно очко больше: мир тесен, и мы с тобой, возможно, в скором времени снова встретимся. Желаю успеха!

Асен еще раз вежливо поблагодарил и пожал руку Аввакуму. «Представляю, как ему хочется стащить мой перстень», – подумал с усмешкой Аввакум, но промолчал.

– Вряд ли мне скоро выпадет случай отыграться, –

сказал Асен, сделав скорбное лицо. – Да и вообще… Через несколько месяцев я уйду из кинохроники в мультфильм.

Мультипликационные фильмы – мое призвание. В них есть простор для фантазии и для всякого рода благородных фокусов. Ну, а как известно, у мультфильмов нет ничего общего с археологией. Так что пути наши разойдутся. А

если даже случай снова сведет нас, то едва ли будет уместно вспоминать о реванше. Все же я тебя малость люблю, и в этом есть своя прелесть, я бы даже сказал – красота.

– Я, к сожалению, не испытываю ответного чувства, –

сказал Аввакум. – Но ты интересный партнер в игре и интересный противник в состязании на остроумие и ловкость.

А в состязании с интересным противником всегда есть своя прелесть, своя красота. – Аввакум наполнил стаканы и слегка улыбнулся.

– Давай выпьем за красоту, хочешь?

– Avec plaisir! С удовольствием! – галантно ответил

Асен.

7

И вот случай снова свел их, на этот раз в гостиной отставного подполковника: Асена, немного располневшего, но по-прежнему свежего, с юношески гладким лицом, и

Аввакума – постаревшего, с сединой на висках. Один выглядел совсем молодым человеком, другой – старше своих лет. Дела, которые ему довелось распутывать, отложили отпечаток мудрости и состарили лицо Аввакума; он походил на путешественника, который долго странствовал в диких краях и жизнь которого была полна невзгод и приключений. Морщины на лбу, глубокие складки в уголках губ, седина на висках… Чуть усталые, но зоркие и проницательные глаза его излучали какую-то неповторимую красоту, не сентиментальную и не легкомысленную, а красоту, которую высекает горький житейский опыт, мудрость и несгибаемая сила духа.

Аввакум недолго пробыл в гостиной Савовых. Может быть, его утомила шумная болтовня Асена или же, заметив смущение и непонятную тревогу в глазах Виолетты, когда она изредка посматривала на него, ему просто захотелось избавить парочку от своего присутствия: ведь влюбленные готовы возненавидеть третьего, который засиживается в их обществе сверх меры. Сославшись на неотложное дело, Аввакум пожелал им спокойной ночи и медленно поднялся к себе.

Он подбросил в камин дров, и огонь разгорелся с новой силой. Но ему уже не хотелось сидеть в кресле, не сводя глаз с пляшущих язычков пламени. Что-то давно замершее в его груди вдруг ожило, и он, расхаживая по комнате, поймал себя на том, что насвистывает какую-то мелодию.