Приключения Аввакума Захова

– Ничего обидного вы и не сказали! – возразил Аввакум. У него снова возникло такое ощущение, будто он имеет дело с безнадежно больным человеком. – Я всегда любил ребусы, мне и самому кажется, что постепенно они

15 Кстати ( лат.)

превратятся в мою страсть. Жены у меня нет, пить я не пью, а к азартным играм не испытываю никакого интереса. Так что остаются одни ребусы. Больше ничего.

– Раз так, сосед, то мы с вами установим прочные и постоянные творческие связи! – Теперь губы его вытянулись в счастливой, хотя все еще неуверенной улыбке. – Я

имею в виду серьезные задачи, переплетающиеся с алгебраическими транспозициями, круговыми интегралами и дифференциальными уравнениями. Над этим стоит поломать голову. Вы как считаете?

– И я того же мнения, – засмеялся Аввакум. Ему стало приятно, что глаза этого парализованного человека вдруг ожили, заблестели.

– В таком случае можете считать эту встречу счастливым событием в вашей холостяцкой биографии, сосед. У

меня имеется богатейшая коллекция зарубежных журналов с математическими ребусами. A propos, вы не доставите мне удовольствие, поужинав со мной?

Не дожидаясь ответа Аввакума, он поспешил нажать кнопку звонка рядом с телефоном.

– Только вот скверно, когда в ребусы вплетают всякий вздор, ну, скажем, литературного или музыкального характера. Однажды мне пришлось запросить из нашей филармонии партитуру концерта Моцарта, чтобы установить соотношение в нотах целых и четвертей.

В дверях появился, вытянувшись в струнку, толстяк повар. Он не замечал присутствия Аввакума или делал вид, что не замечает его.

– Ужин на двоих, – сказал профессор и кивнул в сторону гостя.

– На четверых, профессор! – довольно бесцеремонно поправил его повар.

Профессор поднял на него удивленный взгляд, и тот пояснил, сопровождая свои слова нагловатой ухмылкой:

– А про племянника с невестой вы забыли?

Фамильярность повара не рассердила профессора.

– Сервируй на четверых, ладно.

Он махнул рукой, и огромная фигура повара исчезла за дверью. Профессор извинился перед гостем и. помолчав немного, заговорил с прежней словоохотливостью.

– Что касается трудностей литературного характера, то тут я кое-что уже придумал, и вы убедитесь, что это очень практично. Я систематизировал в алфавитном порядке имена наиболее значительных писателей и их произведения. С помощью Библиографического института, разумеется, потому что в литературе я полный профан. Теперь в моей картотеке вы найдете почти всех виднейших писателей мира; и перечень их произведений – тоже в алфавитном порядке. Скоро у меня будут подобным образом систематизированы и основные герои произведений. Дело это довольно трудоемкое, но, вы в этом убедитесь, исключительно полезное. И вот почему. Недавно я имел удовольствие потрудиться над одной загадкой, ключ к которой следовало искать в решении уравнения четвертой степени.

Для меня это не составило бы никакой трудности, как вы сами понимаете, не будь числовое значение одной из величин «литературно» зашифровано. То есть имелось в виду число, квадратный корень которого соответствовал порядковому номеру латинской буквы, какой начинается имя автора известного романа. Заглавие же этого романа начиналось с буквы «Е». Вещь на первый взгляд довольно простая, но попробуйте найти разгадку.

– В самом деле, – сказал Аввакум. Он закурил и сделал затяжку. – И вам удалось найти эту таинственную цифру?

– Разумеется! – В глазах профессора блеснул торжествующий огонек. Вспыхнув на фоне воскового лица, огонек этот напомнил собой мерцание могильной лампады. – Я

ведь, кажется, уже говорил, что пока не было такой задачи, с которой я не справился бы. В данном случае мне очень помогла моя картотека. А картотеку произведений я довел до буквы «Е» включительно.

– И вы установили, что имеется в виду цифра «4», –

сказал Аввакум, стряхивая с сигареты пепел. Сказал и тут же пожалел об этом, но удержаться не смог. – Автор –

Бальзак, а произведение – «Евгения Гранде», если не ошибаюсь.

В глазах профессора снова вспыхнули огоньки, но сразу же погасли, отчего восковое лицо показалось еще более худым и изможденным.

– Как же это вы?.. – пробормотал старик и замер с приоткрытым ртом. Его искусственные зубы отливали синевой – может быть, от губ, которые сейчас казались чуть фиолетовыми. – Уж не довелось ли вам самому решать этот ребус? Вы случайно не получаете журнал «Enigmes mathematiques»? – У него все же теплилась надежда, он на что-то рассчитывал.

Аввакум покачал головой и повернулся к широкому окну – на улице начинало темнеть, шел дождь.

– Странно в таком случае, как вы могли допустить эту ошибку, раскрывая скобки, – тихо проговорил профессор.

– Видимо, это чистейшая случайность, – сдержанно рассмеялся Аввакум.

Внизу послышался звонок. Толстяк повар, встречая кого-то, громко захохотал.

7

Так Аввакум попал в дом профессора математики