Приключения Аввакума Захова

Ичеренский поднял голову и бросил на него злобный взгляд.

– К вашему сведению, я это вижу впервые!

– Неужели? – воскликнул Аввакум.

Он усмехнулся, затем, склонившись над Ичеренским, быстрым движением извлек из заднего кармана его брюк массивный пистолет. Оружие неприятно отливало холодным металлическим блеском.

– Наверно, это тоже не ваше? Хотя на нем видны отпечатки ваших пальцев и полчаса назад вы израсходовали четыре патрона из обоймы, когда, думая, что я лежу на кровати, стреляли мне в голову. Неужто вы станете уверять, что этот пистолет тоже не наш?

– Я впервые вижу эту штуку, – презрительно скривив губы, заявил Ичеренский.

– Прекрасно, – сказал Аввакум. – Предположим, что мы принесли сюда эти предметы, чтобы вас шантажировать.

Это нечто вполне вещественное, его легко перенести из одного места в другое. Но позвольте мне задать вам такой вопрос: можно записать речь человека, когда он молчит?

– Глупости, – сказал Ичеренский. Аввакум засмеялся.

– Десять минут назад вы обменялись несколькими словами с ветеринарным врачом. Вы с ним говорили с глазу на глаз, а мы позаботились о том, чтобы этот разговор был записан. Сейчас вы услышите свой голос, и, так как записать голос человека, когда он молчит, невозможно, нам придется безоговорочно признать два очевидных факта: во-первых, что этот голос ваш и, во-вторых, что слова тоже ваши.

Мой первый гость вытащил магнитофон, нажал на какую-то кнопку, подрегулировал, и мы затаили дыхание.

– Погаси лампу! – прозвучал голос Ичеренского.

– Не беспокойтесь, бай Спиридона и Спиридоницы нет дома.

– А почему их нет?

– Повезло! Их пригласили в Луки на свадьбу.

Какой-то стук, словно положили что-то тяжелое.

– Где спрячем передатчик? – тихо спрашивал Ичеренский.

– Для него место приготовлено. А вы сумели разделаться с тем хитрецом?

– Не задавай глупых вопросов. Держи!

Человек у магнитофона снова нажал на кнопку, и аппарат умолк.

Ичеренский уставился на свои колени. Его высокий лоб покрылся испариной.

Аввакум пододвинул стул и сел возле геолога. Я выпил стакан воды – меня мучила жажда – и отошел в угол, чтобы не мешать Аввакуму. Он закурил сигарету, глубоко затянулся и, склонившись над геологом, спросил с усмешкой:

– Как себя чувствуете, гражданин Илларий Стратев?

Геолог молчал.

Аввакум обратился ко мне:

– Вас, может быть, удивляет, что я его так называю? Не удивляйтесь, пожалуйста! Ну-ка, поставьте на спиртовку кофейничек, приготовьте для всех нас по чашке кофе, а я тем временем расскажу одну очень интересную историю.

Не столько для вас, сколько для Иллария. Любопытно, не сделает ли он каких-либо поправок.

Итак, в 1918 году у жителя города Пловдива Стефана

Стратева – представителя английских фирм сельскохозяйственных машин – родился сын, которого окрестили Илларием. Четыре года спустя супруга Стефана Стратева влюбляется в чиновника английского консульства и бежит с ним в Лондон, захватив с собой маленького Иллария.

Через некоторое время обольститель бросает свою любовницу, но судьба бывает милостива: красотка встречает на своем пути болгарского эмигранта, и тот женится на ней.

Илларий живет в болгарской семье и учится в английской школе. Учится он хорошо и скоро становится стипендиатом адвентистской церкви, которая проявляет особые заботы о детях иностранцев, нашедших убежище в Англии.

Эта церковь посылает Иллария в королевский горно-геологический институт изучать геологию. Как вам известно, геология это наука, находящая себе применение во всем мире: геологи разъезжают повсюду, для них есть работа во всех уголках земного шара. Может быть, именно по этим соображениям из Иллария и сделали геолога, чтобы при первой необходимости его можно было послать и на

Ближний и на Дальний Восток. Специальные учителя обучали Иллария радиоделу, шифровке, тайнописи и многим другим вещам, которые будущему тайному агенту необходимы как воздух.

В это самое время в Лондоне живет другой молодой болгарин, по имени Боян Ичеренский. Боян – сын Христаки

Ичеренского, переселенца из Фракии, варненского торговца оливковым маслом и южными фруктами, Христаки –

вдовец, у него нет в Болгарии никаких родственников. В

1938 году волею случая он отправляет своего сына с неким мистером Ральфом, капитаном грузового судна, в Англию, и тот определяет его в Лондонский политехнический институт. В 1942 году студент политехническою института

Боян Ичеренский был убит гитлеровской бомбой. Вскоре и

Христаки переселяется в мир иной, так и не узнав в силу военной обстановки о трагической кончине своего сына.

Видимо, судьба этой семьи была известна кое-кому из тех,

кто пристально следит за жизнью болгарских эмигрантов.

Вот почему в начале 1946 года в Болгарию прибывает геолог Илларий Стратев, но под именем и с документами

Бояна Ичеренского. Что может быть легче – вернуть из небытия имя человека, у которого нет ни близких, ни дальних родственников?