Приключения Аввакума Захова

Вдова лесничего Мария жила выше Илязова дома, за пустошью, отделяющей центральную часть села от Верхней слободы. Пустошь, местами бугристая, местами изрезанная неглубокими оврагами, сплошь заросла мелким кустарником и ослиными колючками. Ее пересекало несколько извилистых тропинок, но сравнительно прямая и наиболее удобная шла мимо дома Марии. Тут она круто сворачивала на юг и выходила на проселочную дорогу, которая, огибая Змеицу, ведет в Луки.

Дом вдовы лесничего был низкий, как и большинство момчиловских домов, деревянный, крытый плитняком, но чистый, побеленный известью; на окнах вышитые занавесочки. Посреди дворика — раскидистая груша, под нею широкая скамейка, а вблизи дома клумбочки с дикой геранью и пышными георгинами.

Аввакум постучал в дверь, потом, подождав, постучал еще. Никто не открывал. Когда он, уже собравшись уходить, вышел на тропу, из-за соседского плетня высунула голову какая-то старуха; смерив его недоверчивым взглядом, она сказала, что Мария пошла за молоком и вернется не раньше чем через полчаса.

Аввакум снова пересек пустошь, постоял над обрывчиком, откуда Методий спрыгивал в Илязов двор, и вдруг заметил, что там сегодня царит необычное оживление. Обойдя забор, он вошел во двор, как подобает, через ворота.

Под могучим вязом стояли два кротких мула, и геологи навьючивали на них всевозможную поклажу. В сущности, этим делом были заняты Ичеренский и капитан, а Кузман Христофоров курил в сторонке и рассеянно смотрел себе под ноги. Старшина Георгий и погонщик мулов привязывали веревкой большой тюк.

— Куда это вы собрались, друзья? — спросил удивленно и немного грустно Аввакум. — Если меня не обманывают глаза, вы готовитесь в дальний путь?

— Как в воду смотрел! — улыбнулся капитан и сдвинул на затылок фуражку.

Ичеренский словно не замечал присутствия Аввакума. Он с сосредоточенным видом рылся в каком-то мешке.

— Уезжаем, дорогой! — весело добавил капитан и указал рукой на юг, — Долг зовет нас на новые подвиги на ниве мирного труда.

— Ты все видишь одни только подвиги! — погрозил ему пальцем Ичеренский. — Шагомер-то забыл взять?

Капитан побежал за шагомером. Только теперь Ичеренский повернул голову к Аввакуму и, не произнося ни слова, взглянул ему прямо в глаза.

— Далеко собираетесь? — спросил Аввакум.

— Тебе бы лучше не задавать неуместных вопросов, — глухо ответил Ичеренский. — И не проявлять любопытства относительно дел, кои не находятся ни в какой связи с работой, для которой тебя сюда прислали.

— Да ну! — воскликнул Аввакум и усмехнулся. — А я именно в связи с работой и спрашиваю. Вы, вероятно, будете странствовать по тем местам, которые и меня интересуют.

— Где мы будем странствовать, это наше дело, — хмуро заметил Ичеренский. Затем, глядя на него исподлобья, пробурчал: — И нечего совать нос куда не следует. У тебя есть эта дурная привычка. Гляди, чего доброго, останешься без носа!

Сейчас он был совсем не похож на Ичеренского из старой корчмы.

— Упаси бог! — сказал Аввакум. — Я очень дорожу своим носом. И вообще, я о нем очень высокого мнения. Спасибо за добрый совет!

Он коснулся рукой кепки, кивнул на прощание Кузману и пошел. Проходя мимо старшины, он спросил:

— Ваша милость будет командовать обозом?

— Чего ради! — пожав плечами, возразил Георгий.

— Очень хорошо, — усмехнулся Аввакум. — Сейчас ведь сыро, передвигаться тяжело.

По-прежнему моросил мелкий дождь.

Аввакум пошел по дороге на Луки, потом свернул налево и взобрался на один из многочисленных небольших холмов на подступах к Змеице. Он укрылся среди зарослей кустарника, достал трубку и закурил.

Примерно через час показался караван геологов. Первым шел майор. За ним Ичеренский и капитан — эти двое рядом. Следом тащились два мула. В арьергарде — Кузман Христофоров и погонщик.

Когда караван, огибая холмы, скрылся из виду, Аввакум поднялся, постоял немного в раздумье, затем обернулся и начал торопливо продираться сквозь кустарник в западном направлении. Его предположение оказалось верным: минут через десять он вышел на широкую тропу и, шагая по ней, скоро очутился перед маленьким домиком лесничего.

Вдова лесничего Мария действительно была созданием хрупким и миловидным. У нее были худенькие плечи, грустные голубые глаза и маленький рот. Она улыбалась смущенно и печально, наклонив набок голову, и чем-то напоминала белокурых куколок, которых часто дарят маленьким девочкам.

Стоя у порога своего домика, она слушала Аввакума, тихим, теплым голоском отвечала на его вопросы и смущенно посматривала на соседний двор.

— Похоже, что эта соседка проявляет большое любопытство к вашим заказчикам? — спросил Аввакум, спокойно набивая трубку.

Она не ответила, только опустила голову.

— Я узнал, что вы вяжете замечательные перчатки, — сказал Аввакум. — У меня такая работа, что большую часть времени приходится быть на улице. Поэтому я пришел просить вас, чтобы вы как можно скорее связали мне хорошие перчатки. Можно это сделать?

— Можно, — ответила вязальщица. — Только вы должны принести пряжу.

— Я разве у вас нет своей? — удивился Аввакум.

Она отрицательно покачала головой.