Приключения барона де Фенеста. Жизнь, рассказанная его детям

Фенест. Ну вот, теперь я доволен; должен признаться, я ужасно как зол на Анри Этьена[612] с его преподлыми россказнями про Дидье Удена[613], Клода Рено[614] и Клода Пикара[615] из Амбеллена[616], что в Бассиньи[617], – первый был повешен, второго приговорили к колесованию за то, что он обольстил одну женщину, убил на глазах у ней мужа и тут же, в неостывшей постели, переспал с нею, а третий, подговорив свою мать помочь ему склонить к сожительству ее же служанку, затем убил мать, чтобы та не проболталась о его делах; словом, каких только гадостей и злодеяний не приписывал он нашим священнослужителям; но я вам, кажется, уже рассказывал, как познакомился с двумя кюре-овернцами, когда этот негодяй Дефунктис[618] засадил меня в каталажку: одного из них обвиняли в том, что он брюхат, второго же – в том, что он обрюхатил первого. Мы глазели на них и только диву давались. А еще один арестант – его звали Малидор, и он, говорят, с тех пор, как его выпустили, занялся поджогом тюрем (я-то полагаю, это им Божья кара за то, что меня упекли за решетку!) – показал нам старинную хронику, где все расписано по годам вот эдакими готическими буквами, и там говорилось: «Года тысяча четыреста восемьдесят восьмого, на тридцать девятом году правления Фридерика, в месяце октябре случилось чудо в краю Овернском, в обители Святого Бенедикта...» – а заключалось оно в том, что один тамошний монах оказался в тягости, по каковой причине был схвачен и арестован, и находился под стражею все то время, что выносили по этому случаю решение[619].

Божё. Да, все верно, у меня имеется эта книга; там указано, что случай сей описан на тысяча пятьсот семнадцатой странице; видал я и другую книгу, где повествовалось о том же самом деле вот в каких словах: «И его держали в заключении до тех пор, пока суд не решил, как с ним поступить». Сей исторический факт послужил прецедентом на процессе ваших приятелей-священников, которых, как говорят, позже утопили в одну прекрасную ночь.

Эне. Вчера я получил письмо от одного советника из Руана, вот что он пишет: «Верховный суд вынес решение послать в Понто-де-Мер[620] за священником таким-то, против которого местный судья вел процесс в пользу отцов-иезуитов, из какового процесса Суд намерен извлечь достойный пример наказания виновного. Дело состояло в том, что священник преподнес яблоко одной молодой женщине, в которую был влюблен, а та, по совету тетки, бросила яблоко свинье; не успела свинья проглотить яблоко, как со всех ног кинулась к священнику и, найдя его, больше не отошла от него ни на шаг, лезла миловаться, а к вечеру забралась к нему в постель. Брат кюре, спавший в той же постели, увидав сие непотребство, сделал ему суровое внушение и покинул дом; тогда священник послал вслед ему слугу, наказав убить брата; слуга нанес несчастному четыре или пять ударов шпагою и бросил на дороге, сочтя мертвым, однако дело выплыло наружу и справедливость восторжествовала... Жду теперь окончания процесса, дабы затем описать его вам».

Фенест. К дьяволу все эти выдумки! Однажды какой-то прохвост всучил мне книгу о мессире Луи из Марселя[621], что с помощью колдовства лишил невинности сто двадцать или более девиц; там же описаны всяческие непристойные и гадостные подробности сожительства пресловутой Магдалины с дьяволом; эту книжонку, как пить дать, накропали гугеноты. Я чуть в обморок не упал, когда прочел все это развратство, но, узнав, что и наши люди, в том числе известные вам «Меркурии»[622], которые воздают Церкви то же, что Меркурий воздавал своему богу[623], пишут подобные мерзости, тут же пошвырял все свои книжки в огонь.

Божё. Некоторое время спустя после того процесса мне случилось проезжать через Марсель; люди рассказывали нам вещи, еще более ужасные, несравнимые даже с теми, что фигурировали там.

Фенест. Но вы, по крайней мере, не станете отрицать, что правосудие свершилось.

Божё. Да просто-напросто замять сие ужасное дело не удалось; там же, где жалобы не подаются, преступника стараются покрыть елико возможно. Папа Бонкомпаньи[624] утверждал, что публичные наказания священников только компрометируют Церковь и потому применять их следует с величайшей осмотрительностью. Судите сами: некая аббатиса из Неаполя добилась разрешения и милости поцеловать туфлю Его Святейшества; она припала к его ногам, моля о суде над кардиналом Каппо ди Ферро[625] и обвиняя его в том, что он в течение года изнасиловал восемь ее монашек, из коих пять забрюхатели di buona voglia. «Et per questo, che domandate, donna?» – disse Sua Sanctita[626]. И когда она отвечала: «Che piace alia Sua Sanctita Castigarlo!»[627] – Святой отец заключил: «Castigarlo? Diavolo! Donna, non andar tanto in fretta, lasciamo far il tempo, che pur lo castigara»[628].